Форум » » Проза - большая и малая... » Ответить
Проза - большая и малая...
ПанКа_Комиссарша: Вот что написалось у меня сегодня... Прошу не судить очень уж строго... Я стрелял холостыми, Я вчера был живой... Да какая мне, к чёрту, разница, что было вчера? Потому что сейчас- уже с е г о д н я... Потому что есть море, сливающееся вдали с горизонтом, и волны, и рубиновый закат над этими волнами, и пенный прибой... Он приятно щекочет босые ступни, и это ощущение возвращает меня к реальности. Я подворачиваю штанины стареньких потёртых джинсов... И всё так реально, так чётко, как будто спала с глаз навязчивая пелена... Стоп! А почему это я, собственно, в джинсах? Ведь не так давно я была в больнице, а значит, я должна быть либо голой, либо в ночной рубашке... Ночных рубашек у меня не было, я предпочитала спать в матросках и старых треников... Значит, ночная рубашка должна быть на мне мамина- зелёная с белой грудкой и вышитыми на ней цветами... Я помню всё с мучительной точностью... И трубки, отходящие от вен, и кислородную маску, и белый потолок с серой трещинкой, напоминающей молнию... Значит, всё это не сон?! Я не знаю, пугаться мне или радоваться... Неужели я умерла? Боже, бред-то какой! Вот она я- живая и здоровая! Закатные лучи чуть припекают правое плечо, а горло щекочут подступающие слёзы... Ну посудите сами- разве мёртвые могут так тонко ощущать ласковость солнечных лучей и морского прибоя? А тем более- плакать?.. Рассуждая так, я продолжала идти прибрежной полосой. Свежий ветер высушил слёзы на щеках и растрепал мне волосы... Волосы?! Но ведь я же была совершенно лысая! Нет, я уже ничем не удивлюсь... Достав из кармана зеркальце (надо же- не разбилось, не потерялось!), окидываю своё отражение пристальным взглядом. Точно- волосы отрасли примерно до ушей, в них мелькают даже мелированные прядки. Исчез пирсинг из брови, зато появилась моя любимая майка- синим по чёрному, "арийский" Штиль... (а этой майки не может быть- я разрезала её в припадке истерики ещё два года тому назад!). Вся одежда висит на мне, как на смешной и нелепой кукле Пьеро... И в глазах появилась искорка... Значит, это действительно не сон! И мне снова 14 лет, и впереди Дорога... Впрочем нет, Дорога-то как раз позади... ...Вдали я вижу очертания Города в голубоватой дымке... Да, именно Города, с большой буквы, это- как имя собственное... Город всё ближе с каждым шагом, очертания его всё чётче... Уже можно различить старую крепость и башенку Ратуши... Да, это мой Город, Город-у-Моря! Значит, скоро я увижу Улицу Роз наяву, а не во сне!.. ...Навстречу мне по полосе прибоя бегут мальчишки. Они заняты очень важным делом- запускают бумажного змея. За мальчишками бежит вперевалку, весело лая, толстая чёрная такса. До меня долетают звенящие мальчишечьи голоса: "Мотька, негодная псина! Вот как узнаешь, чё по чём, станет в брюхе горячо!.." Мальчишки всё ближе, смех и голоса их всё веселее. -А ну, стоять!- я легко хватаю за плечо щуплого белобрысого мальчишку в полинялой футболке и ярко-алых, как сигнальный флажок, трусиках. Мальчик не обиделся, не ощетинился. Только посмотрел на меня пронзительно-серыми глазами, в которых читался вопрос. -Как тебя зовут?- спросила я пленника. Мальчишка не удивился. Почесал щиколотку босой ступнёй и посмотрел на меня уже серьёзно. -Меня зовут Кристиан... 21 января 2007
Ответов - 22
DXV: ПанКа_Комиссарша Сильно отдает Крапивиным, отчего смотрится особенно хорошо
ПанКа_Комиссарша: DXV спс) з.ы. именно им и отдаёт, ибо я фанатко)))))
DXV: Мир не вечен. И не вечны Боги. Вечно лиш одно - Возрождение. Наступят Сумерки Богов, и Мир сгинет и будет явлен вновь. И Светлый Бальдр вернется из бездны Хель в новый мир. Но тенью последует за ним слепой Хед, чья рука послала побег омелы, сразившей Бальдра -дабы в должный час вновь погубить его. И Мир вновь сгинет и вновь возродится. Пока же не грянул рог Хеймдалля, возвещая Последнюю Битву, полон кубок Ордерир драгоценного меда. И тот, кому доведется отведать его, обретет ясный разум и станет стихотворцем. Но должен он будет умереть, чтобы достичь Ордерира, и возвратиться к жизни, отведав Меда Поэзии. Станет он тогда другим человеком, хоть и подобным прежнему. И сможет он в песни свои влагать такое могущество, что благо и исцеление, и добрую Удачу будут нести они тем, кого восхваляют, и бедствия, погибель и дурную Удачу - тем, кого хулят. Будет так, ибо этому искусству сам Один научил людей. И когда придет его час и прзовут его к себе Боги, станет он эйнхерием, воином Одина. И так ожидать будет Сумерек Богов, и сразится с воинством Етунов. Но кому ведомо дальнейшее! Кому ведомо, с Миром вместе возродятся ли жители его? Никто сего ведать не может, ибо всеведущи Боги лишь до гибели Мира. И ведать могут лишь, что вечно возрождаться он будет, и вечно погибать. И всякий раз Мир новый подобен будет Миру былому, но иным будет, ибо спиралью кружится сия Дорога, не ведая ни конца, ни начала...
Joanna_Goth: Надежда умирает последней... …Она сидела на полу, держа лезвие в руке. Ухмылка на лице доказывала то, что она не боится смерти. Пасмурная погода и моросящий дождь за окном только подталкивали её не этот поступок. Она ждала уже слишком долго, но всё же надеялась. -«Он прейдёт. Я верю, я знаю…»- нежно шептала она…но он и не спешил… Лезвие слега коснулось кожи и она уже медленно, но уверенно вела вверх по запястью. Получать удовольствие от боли…нелепо, казалось бы, но было всё именно так. Кровь, такая свежая, густая, багровая, капала на пол и её белое платье… …Распахнулось окно; повеял лёгкий ветерок и первые лучи весеннего солнца коснулись её бесчувственного тела. На лице застыла нежная улыбка, а глаза…ах, эти красивые зелёные глаза…они зеркально отражали ненавистный ей мир… Её больше нет! Ну и что? Какая ему разница? Он её не любил, но она умерла в надежде… …Как это: разочароваться после смерти?
Валерий Кипелов: 1. А потом мне рассказали,что любят дети сказочки слушать о том,какая она жизнь была в СССР.А расскажи,да расскажи.А верили во что?А видели чего?А где время проводили?А пили много?А курили?А наркотой баловались?А проститутки как сейчас были?А музчка?А свобода?А менты-сволочи?А смысл жизни?А инженеры?А фильмы советские? А что скажешь? Очереди скажешь.Не верит,что такое очередь?Почему дефицит?Товар выбросили?Куда выбросили?На помойку?Потому,что испортился?Смешная ты,Дашка,нет,конечно,просто выражение такое»выбросили»,значит купить можно было что-то. А зачем бананы зеленые в шкафу лежали?А почему у всех занавески одинаковые?А звезды на башнях Кремля правда из рубина настоящего сделаны?Правда-правда…все правда и звезды,и занавески одинаковые,и очереди,и бананы зеленые в шкафу,чтоб созрели.А что желтых не было?Совсем-совсем?А потом звезды что продали?И…(глаза большие зеленые)пропили?Нет не пропили. А плакаты зачем?Открытки такие?А Гитлер это что?Ни что,а кто.Плохой человек это,войну развязал.Много народу погибло.А что они совсем-совсем умерли?Да,совсем.А что еще там было?Много чего было.И стаканы на улице стояли?И стаканы.И мусора не было столько и грязи столько не было?Не было.А потом взяла и появилась?Да.А откуда?Это люди так сразу все запачкали?Люди запачкали.И сами запачкались?И сами… 2. Жила была чашка.Важная такая,с золотым кантом и двуглавым орлом.Когда чашка была еще совсем молодая и красивая подарили ее на какой-то важный праздник директору рыбокомбината Ивану Васильевичу Перелко.Поздравляем,стало быть,дорогой вы наш,Иван Васильевич!Примите,стало быть,от нас чашечку! Чашка была очень горда,что теперяча досталась ей такая доля.И вправду,многие чашки могли смело завидовать ей!Сам директор Рыбокомбината и никто иной касался ее тонких фарфоровых краев своими губами,а то поставит за стекло для красоты,а заботливые руки служанок(как про себя считала Чашка)смахивают с нее пыль,и стоит она вся такая гордая незыблемая государственно важная.Когда Чашка повзрослела в жизни ее произошли большие изменения,прямо-таки огромные.Точно принцесса выросшая во дворце,она готовилась к большому государственному будущему,но…такие слова как»деноминация», »девальвация»,»инфляция»,»приватизация» и самое страшное для нее слово»ваучер»уже были произнесены. Старел на глазах и терял последние волосы Иван Васильевич.Наполнялась до краев густой заваркой и чифирем Чашка.И была она противна сама себе,позолота померкла,двуглавый орел был заляпан чайно-сладкими разводами.Чашка состарилась не успев побыть молодой,не успев насладиться славой и обожанием. Длинными бессонными ночами стояла она,облокотившись о горы бумаг,невосприимчивая более к новым словам,потому как все они более не несли для нее ничего хорошего.»Рекет»,»банкрот»,»самозахват».И Иван Васильевич давненько не показывался,бывшие служанки шептались»киллер»…и тогда,не выдержав больше,чашка уснула.Ей снились прекрасные сны о былой недолгой золотой молодости.Иногда ее тревожил черный налет внутри,который все больше заполнял ее собой.Какие-то чужие губы и грубые пальцы касались ее,Чашке было все равно.И все одно и то же день за днем…но пробудиться ее заставили чьи-то заботливые руки.Таких мягких и ласковых прикосновений,Чашка не испытывала уже давным-давно.Это были не руки служанки,а,кажется,руки новой хозяйки.Приятной девушки лет тридцати пяти, строгом сером костюме с легко подкрашенными губами.Чашка затрепетала,»Неужели!».Но лишь только теплая вода коснулась ее бортов,а черный слой черного налета стал поддаваться фарфор дал трещину и раскололся на три неравные части. -Как жаль!-всплеснула руками девушка,-ничего не поделаешь,говорили мне выбросить все старье перед перестройкой офиса…
Тийс: Когда я поступала на экономический факультет после гуманитарного класса в школе, то не могла предполагать, какое влияние это окажет на мое мировосприятие, а, главное, на мое мыслевыражение. Находясь в пятницу 27 октября в дурном настроении, я нашла выход своему раздражению в сочинительстве. Но, поскольку вот уже больше пяти лет я оперирую по большей части лишь экономическими терминами, да и дело происходило на паре по оценке стоимости бизнеса, то мое литературное твАрение представляет собой экономико-философскую разработку подхода к оценке человеком собственной жизни, писанной на основе доходного подхода к оценке стоимости бизнеса в сугубо издевательской форме. Дохлый подход к оценке собственной жизни. Методы: 1. Метод тупого сравнения. 2. Метод плюсов и минусов. 3. Метод перспектив. Метод тупого сравнения. Главный постулат: все познается в сравнении. Сравнивая свою жизнь по годам с жизненным путем какого-нибудь известного а, главное, успешного человека (известного маньяка Чекатило никак не назовешь успешным, хотя ради эксперимента можно сравнить свою биографию с его) можно прикинуть, чего ждать от будущего. Этапы метода: 1. Составляется график собственной жизни, начиная с рождения по настоящее время, с разбивкой по годам, кварталам, месяцам и т.д., с вычленением наиболее значимых событий. 2. Выбираются объекты для сравнения. Выбор осуществляется сообразно следующему: - симпатии и предпочтения - национальная, территориальная, профессиональная принадлежность (часто решающим фактором при выборе объекта сравнения служит, например, тот факт, что Вы с объектом родились в одном городе или в разные годы учились на одном факультете) - случайный выбор Методика (в литературе известна под названием метод "научного тыка"): а) Составляется список потенциальных объектов для сравнения. Можно использовать готовые списки, например, список 100 самых богатых людей мира по версии журнала Forbs. б) Лист формата А4 разрезается на множество мелких кусочков, затем на кусочках пишутся имена объектов из списка. в) Все бумажки сворачивают и бросают в шляпу, банку и т.д. г) Наугад достается одна или несколько бумажек, и таким тупым способом определяются объекты для сравнения. - совет родителей, друзей и т.д. 3. Составляется график жизни объекта сравнения, начиная с рождения по любой момент времени, с разбивкой по годам, месяцам и т.д., также с вычленением наиболее значимых событий. Источниками информации об объекте могут быть: - электронные и печатные СМИ, включая статьи и интервью в газетах, журналах, на телевидении (особое внимание следует обратить на публикации в "желтой прессе") - биографии и автобиографии - INTERNET - слухи, сплетни 4. Непосредственно само тупое сравнение. 5. Вывод: есть ли у Вас шанс стать Романом Абрамовичем, или Вы до конца жизни будете работать на нефтеперегонном заводе помощником сторожа. Преимущества метода: 1) если долго искать, то, в конце концов, можно найти известного, а, главное, успешного персонажа со схожей судьбой; 2) использование данного метода оказывает позитивное воздействие на психологическое состояние человека. Как правило, у большинства "звезд", особенно американских РЭП-"звезд", было тяжелое детство и отрочество. Вы можете долго, после проведения сравнения, утешаться мыслью, что, несмотря на то, что у Вас девять классов очень среднего образования, за плечами две отсидки, а сейчас Вы находитесь в СИЗО, ожидая приговора суда, у Вас еще есть шанс купить себе когда-нибудь недвижимость в Монте-Карло; 3) помогает убить излишки времени. Недостатки метода: Не учитывает психологический тип человека и сравниваемого объекта. Метод плюсов и минусов. Наиболее распространенный метод. Может применяться к оценке чего угодно, а не только жизни. Этапы метода: 1. На листе бумаги в две колонки записываются положительные и отрицательные моменты Вашей жизни. Примечание: можно составлять список на компьютере при помощи таких программ, как Word и Excel, но тогда есть вероятность, что пропадет магическая связь с высшими силами, и откажет соображаловка. 2. Подсчитывается количество плюсов и минусов Вашей жизни. 3. Простым вычитанием минусов из плюсов определяется результат. Согласно Максу Фраю (см. "Книгу Одиночеств" Макса Фрая), предлагается следующая трактовка результатов: - если результат больше 0, то Ваша жизнь проебаная; - если результат меньше 0, то Ваша жизнь просраная; - если результат равен 0, то на это у Фрая ответа нет. В этом случае советую Вам напиться и написать список заново. Модифицированный вариант метода плюсов и минусов для математиков и программистов, а также для отчаявшихся субъектов, у которых и в трезвом и в пьяном виде результат получается меньше 0. Суть модифицированного метода состоит в том, что каждому моменту жизни, будь то нагатив или позитив, присваиваются определенные веса значимости, например, от 1 до 10, сообразно тому влиянию, которое событие оказало на Вашу жизнь. Виды весов: - влияние на материальное положение - влияние на душевное, психологическое состояние, и т.д., сообразно Вашей фантазии Для маньяков от математики предлагаю использовать метод корреляционной зависимости. Недостатки метода: крайняя субъективность метода. Результат, как правило, на 95% зависит от отношения человека к окружающему миру (так как абсолютно положительные и абсолютно негативные события в природе не водятся), что не может не повлиять на оценку ими событий собственной жизни. Хотя, как вариант, можно привлечь стороннего наблюдателя. Но сторонний наблюдатель тоже человек и его оценка, также исключительно субъективна. Метод перспектив. Основан на прогнозировании будущих перспектив, путем преобразования имеющихся в настоящее время у человека знаний, опыта, навыков, с учетом возможной ситуации на рынке в будущем, в денежный эквивалент. Этапы метода: 1. Составляется полный перечень имеющихся знаний и навыков, включая все, пройденные Вами дополнительные курсы, семинары, даже те, на которые не имеется сертификатов, а также клиентская база. 2. Выбирается сфера деятельности, которой Вы хотите себя посвятить. 3. Анализируется динамика изменений в данной сфере за последние несколько лет по следующим параметрам: - изменение спроса на рабочую силу в данной сфере; - необходимые и достаточные требования, предъявляемые к специалистам в данной сфере, например, желательно знание не менее семи иностранных языков; - изменение уровня заработной платы; - условия, оказывающие наибольшее влияние на уровень заработной платы; - перспективы развития данной сферы, с точки зрения микро- и макроэкономики. Это делается для того, чтобы определить, а стоит ли Вам вообще туда соваться; - условия, на которые Вы можете повлиять, например, если необходимо умение стоять на голове, то этому, в принципе, можно научиться. 4. Составляется график зависимости уровня заработной платы от определенного набора эндогенных параметров (для "чайников" поясняю, что эндогенные параметры - это параметры, на которые человек может повлиять). 5. Сопоставляются полный перечень имеющихся знаний и навыков и результаты анализа выбранной Вами сферы деятельности, определяется уровень заработной платы. Способы: - "на глазок" - времязатратный Методика: а) Составляется перечень, имеющихся у Вас знаний и навыков, которые могут пригодиться, если Вы решите делать карьеру на выбранном поприще б) На основе графика зависимости уровня заработной платы от определенного набора эндогенных параметров делается вывод о Вашем возможном материальном положении, если Вы все же вопреки всему и несмотря ни на что вступите на выбранный путь Преимущества метода: в результате его использования Вы получаете нечто ощутимое, что может потешить Ваше самолюбие - УРОВЕНЬ ВАШЕЙ БУДУЩЕЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ. Недостатки метода: 1) трудоемкий; 2) всю эту бодягу может провернуть только человек с высшим экономическим или техническим образованием; 3) при помощи данного метода нельзя оценить уровень морального удовлетворения от работы.
Валерий Кипелов: С самого начала их совместной жизни он не отвечал ей взаимностью.Все ему было не так и не то.Она осталась недовольной его внешним видом,не говоря уже об их совместном жилище.Вечный бардак,разводы от кофе и чая на гладкой полированной поверхности.Острое невнимание с его стороны и постоянная эксплуатация.Черт побери,разве этого она была достойна!?Еще месяц назад,хотя,наверное,даже два,она чувствовала себя королевой.Вкуснопахнущая ухоженная чистая…а что теперь?Ему было абсолютно наплевать на нее.Он носил растянутый свитер и нелепые очки.Смотрел из-за треснувшего стекла куда-то мимо нее.Казалось,их союз был ошибкой сначала и до конца,но если подумать,у нее не было другого выбора. Бывало,особенно ночью,тоска ее принимала размеры вселенной,затапливая чернильным пятном все вокруг,она впадала в анабиоз,не выдав себя ни шорохом ни звуком глубинных чувств своего самосознания. Она умерла на ковре.В день,когда он в очередной раз не заметил ее страданий.Он убил ее без слез и сожалений,как и полагается серийному маньяку.Он облил ее кислотой,стало быть случайно,сказав лишь:»*** твою мать». Своего единственного красного глаза она не откроет уже никогда,а он…да что ему будет?Пошел за новой мышкой.
DXV: Это был странный поход. Пакет с приказом был доставлен на корабль буквально за несколько минут до отплытия, и только в море командир линкора "Ленинград" узнал, что требуется от него. Выйти из Балтики. В проливе Ла-Манш встретить "Красный Кавказ" и эсминцы. И - на юг, в Испанию... Сейчас отряд был на месте, на горизонте смутно виднелись скалы Гибралтара... И дым... Взревели машины одного из эсминцев, на полном ходу помчавшегося на восток. Спустя полчаса стало известно, что "Балеарес", флагман мятежников, пиратствовавший в этих водах найден... Как только в окулярах дальномеров появился силуэт врага, советский линкор сбросил ход. С гулким рокотом повернулись башни, дюжина четырнадцатидюймовых стволов поднялась на предельный угол... Еще немного.. - Залп! - командует капитан, и корабль содрогается от яростного грома орудий. Несколько секунд тишины... И яркая впышка на горизонте - один из снарядов взорвался в погребах франкиста. Можно возвращаться - больше некому перехватывать идущие с севера суда, доставлявшие Республике оружие, продовольствие и добровольцев...
Blackheart: Мы шли по небу, усеянному звёздами. Мы шли в бесконечность, не зная, куда она нас заведет. Он был как всегда говорлив и весел, но даже его остроумие и сатира не могли меня утешить. Я с ужасом осознавал, что я сделал 9 лет назад . Я вдруг захотел вернуться назад, на Землю и начать все сначала, но мой спутник сдерживал меня, говоря «Всякое добро не остается безнаказанным. Даже если ты все исправишь или сделаешь лучше, тебя по любому будут гонять, преследовать, травить». Нет, все же он прав. Но все же совесть меня мучает за то, что я утопил Гектора; я струсил, и пустился на дно вместе с ним. Спустя полминуты, я забыл о своем грехе и смеялся вместе с моим вечным спутником Асмодеем. - Асмодей, ты придешь на праздник в честь Вальпургиевой ночи? - Не знаю, я в последнее время с сатаною плохо уживаюсь. Кстати, какое сегодня число? - 29-ое. До следующей ночи помирись с ним. Мы с ним помолчали несколько минут, потом Асмодей спросил меня: - Слушай, граф, а что нам там делать? Это же шабаш ведьм! Нам там точно делать нечего! Я удивился. - Хм, до ссоры мы ходили на шабаш с удовольствием. Сейчас нам там делать нечего. Скажи мне честно, ты боишься помириться с сатаною? Асмодей обиделся. - Кто сказал?! Я не боюсь! Хорошо, я сейчас же пойду мириться с ним! «Хоть что-то разумное за это время»- с радостью подумал я. Демон тут же испарился, а я направился далее к вечной бездне. Я уже не боялся потеряться в ней, ибо мне было, как всегда, всеравно, что со мною будет. Я вспоминал свою жизнь на Земле. Я был чужой среди чужих, никому не нужный мальчишка. «Зачем мне карать себя? Ведь все грешны, ни у одного человека нету чистых рук». Тут я переключился на Асмодея и представлял себе, как он будет мириться с дьяволом. Тут мне стало приятно на душе, и я переместился в Преисподнею. *** Как я понял, я пришел в самый интересный миг. В это время мой вечный друг подходил к Гению Тьмы, что бы помирится. Сам же сатана сидел на своем троне, и думал о своем, не замечая стараний демона. Тут Асмодей набрался смелости… - О, великий господин, повелитель мрака! Изволь мне поговорить с тобою! Дьявол повернулся, злобно посмотрел на друга моего Асмодея и рявкнул: - Говори! По спине демона пробежал пот. - Я был неправ по отношению к вам, и ищу с вами примирения. Ваша воля: или вечно враждовать со мною, или пощадить миром! Сатана задумался. - Хм, скажи мне, любезный Асмодей, не был ли я прав насчет людей? Или же вы будете упрямиться? - Не стану прекословить вам. Я убедился в вашей правоте и признаю вашу точку зрения. - И не будет больше скандалов и дебоша? - Не будет, уж верьте мне. Суровое лицо сатаны расплылось в улыбке. - Ну что ж, и я признаю свою ошибку. Мир! - Мир! Они пожали друг другу руки. Между ними загорелся огонек, знак перемирия. Я рад за них. Они стали обговаривать поход на Вальпургиеву ночь, но я не стал участвовать в беседе и поспешно удалился в звездные сады. *** Я любил гулять в звездных садах в уединении. Это сад был моим настоящим домом, моей настоящей крепостью. Тут я впервые понял свое предназначение, тут я по-настоящему вырос, тут же я черпал знания о людях, о жизни.… Не правда ли странно, что я демон, но гуляю на небесах? Ничего удивительного. Вселенная принадлежит всем нам. Мы уж давно не воюем с Богом, по этому мы и они ходят, где им вздумается. Я погрузился в воспоминания о своем детстве. Я вспоминал все, что было со мною, но все это были страдания, издевательства, насмешки, избиения…. Я хотел заплакать, но демоны не плачут. Они не чувствуют то, что чувствуют люди со своими душами. Демоны не могут любить, даже если они хотят. Они могут только увлекаться, не испытывая при этом никаких чувств. Такова цена бессмертия - потеря души. На Земле я был чужим, «белой вороной», волком среди овец. Я хотел быть как все в Преисподней, но опять не вышло…. *** Настала наконец-то заповедная ночь - Вальпургиева. Все демоны переместились на Лысую Гору. Танцы ведьм были в самом разгаре. Костры пылали адским жаром. Ведьмы метались в диких своих плясках. Вся «дьявольская знать» и е знать тоже присоединилась к ним. Я отделился от всех и спустился в город. Первым делом я пошел на кладбище, просто так. Подойдя к чьей-то могиле, я услышал голос. Завораживающий, прекрасный, как пение Ангела Музыки голос доносился с утёса неподалеку от погоста. Я пошел туда. Это пела юная девушка лет 14-ти, с длинными чёрными волосами, бледным и чистым лицом и темными глазами. Она была печальна, будто никому не нужная кукла. Она была прекрасна. Внутри меня все загорелось, с глаз потекли слёзы…. Я влюбился! Я выбился из ранга демонов, полюбивши. Не теряя времени даром, я подошел к ней. Она посмотрела на меня свои грустными глазами, в которых я заметил искру страсти. Я взял её за руку, и мы молча пошли вдоль скалы. Мы слушали, как волны моря бьются об побережные скалы. Нам было хорошо вместе. Я спросил её: - Ты хоть раз любила? - Нет, ни разу. Я не могу полюбить тех, кто презирает меня. Её голос был неземной. Еще ни разу не слышал я такого нежного голоса, как у неё. Он ласкал слух, его не хотелось останавливать. Я хотел услышать вновь её голос, и мое желание осуществилось. - Скажи, где ты живешь? Вопрос застал меня врасплох, но все же я честно на него ответил. - Я не человек. Я – демон. Я думал, что она испугается и разомкнет наши руки, но ничего этого не произошло. Странно как-то… - А как вам, демонам, живется? И я ей рассказал про все, что знал. Она слушала меня с большим интересом, будто мечтала стать бесом, но не знала как. - Хочешь уйти со мною в край, где мы всегда будем вместе, и ничто не разлучит нас? В глазах моей спутницы загорелось пламя надежды. - Я готова идти за тобой куда угодно. Я не могу оставаться здесь! Мне тяжело на Земле и среди лиц, которые пренебрегают мною! Я шла им навстречу, но они отшвыривали меня, будто поломанную бездушную игрушку. Я пыталась понять их, но они не обращали на меня внимания или просто издевались, травили, оскорбляли или просто забывали про мое существование… Она уткнулась в мою руку и заплакала. Мне стало жаль её, и слёзы тоже полились с глаз моих. Я прижал её к себе, нас обдало пламенем, и мы исчезли отсюда навсегда и обрели свободу… *** Мы вновь гуляли по той дороге, по которой я шел с Асмодеем. Но сейчас я был счастлив по-настоящему. Любовь- сила, которая может согреть только того, кто умеет пользоваться ею. Я думал, что я буду с моей возлюбленной навсегда, но нет. Про то, что я влюблён, как-то узнал сатана. Не на шутку разозлился он, когда ему стало известно, что я могу чувствовать. Нет, не злость им двигала, а зависть. Зависть того, что у него отняли самый дорогой дар – дар испытывать любовь и радость. Сатана поквитался со мною за мою любовь. Когда я и моя любовь проходили мимо Млечного Пути, я увидал самую яркую звезду – Сириус. Мне захотелось сделать что-то приятное моей подруге, и я решил подарить ей это пылающее светом маленькое светило. Я попросил её подождать минуту, и я поднялся ввысь, чтобы достать Сириус, как вдруг звезда обожгла меня. Это было сильное напряжение во всем теле. Я сгорал.…Сгорал дотла…Я летел вниз, в бездну, откуда никто не возвращался…Я слышал крики и плач моей подруги…Она хотела прыгнуть за мною, но её сдерживал прибежавший на крик Абаддон, умоляя её остаться…Никто не в силах остановить мое падение.…Когда я уже очутился на дне, я понял, что не существую…. Мое исчезновение- это цена за любовь….Ведь говорили мне, что демон не может любить, но я полюбил и поплатился….Но мне все равно, ведь я хоть раз испытал блаженство, которого никогда не было в моей жизни. Нет, я не виню никого. Ведь все они правы. Мы отдаем свою душу в обмен на бессмертие и не имеем права чувствовать.
DXV: Ветер… Здесь некуда спрятаться от него. Да и надо ли? Ветер… Ласковый ветерок или безжалостный ураган – он может быть любым. Раскаленный ветер, способный дуть целую неделю без перерыва, с упорством, доводящим до безумия. Или – столь же упорный ледяной ветер, выдувающий последнее тепло из домов и из тел. Или – буран, несущий немыслимое количество снега, способный убить человека, оказавшегося, на свою беду, далеко от жилья. Или – яростный ураган, ломающий деревья и срывающий крыши с домов. Или – легкий ветерок, приносящий прохладу уставшему городу… Но есть особый ветер. Неведомо, где он рождается, и приходит он с той стороны, с какой пожелает. Но, разогнавшись над просторами степей, вливается он в тебя. И ты слышишь, что несет он с собой. Треск красноармейских винтовок и лязг сабель белых… Гром пушек пугачевских бунтарей… Топот конных сотен Чингисхана… Свист хуннских стрел… Ты слышишь это. И тогда ты понимаешь, где ты. Ты – посреди Великой Степи. Там, где тысячи лет кипят сила и мощь, откуда волна за волной выплескивались рати, разбивавшие мирный сон самонадеянных владык, где рождались и рождаются народы… И всем им точно так же пел свою песню этот ветер… Тебе не уйти от них, ибо ты – один из них. Ты рожден посреди Великой Степи
Pure: Смысла нет в потоке слов, в потоке горьких слез Смысла нет венчать печаль с печалью Нет, через вечность или год ты простишь меня И откроешь эту дверь… Любовь и боль С. Маврин За окном была самая теплая зима из всех, что она помнила - ночь, сочельник, а на улице зеленая трава и цветут маргаритки. Наконец-то перестал моросить дождь, который донимал ее и мир уже четыре дня… но всему приходит конец… даже дождю…Она была не одна, но одинока, и долгими бессонными ночами стоя у окна, делала тоже, что и тысячи других одиноких Женщин - вспоминала и мечтала. Мечтала о нем, единственном Мужчине из многих прохожих в ее жизни. Он вошел в ее жизнь давно - тихо и незаметно… настолько тихо, что она даже не заметила, когда же он стал для нее самым родным, самым близким, самым желанным, и… самым недоступным. Сначала их разделяло расстояние, но оно не смогло убить чувства… потом их разделили обстоятельства, но и это препятствие было отброшено прочь… тогда их решили разлучить семьи… их семьи… чужие семьи… все смешалось для нее. Но она знала, что где-то есть он, что он смотрит в то же небо, что и она, пьет ту же воду и подставляет лицо тому же бродяге-ветру. Однажды ветер донес до нее его голос, и она очнулась. Пропала апатия, безразличие. Она очнулась от сна, в котором находилась с момента их расставания. И полетела ему навстречу. Ветер превратился в ураган. Ураган судьбы, который смел все и всех… все и всех, кто мешали их встрече… Мир зашатался и рухнул в пропасть. Она тихо позвала: "Саша…!" В этом имени было все - смысл ее жизни, боль измученной души, сомнения, уверенность и Любовь. Он не услышал ее. Не услышал, но почувствовал, как чувствует одинокая душа свою половину. Бежали мгновения, минуты, они сливались в часы и дни, и снова пришло время расстаться. Он уезжал от нее, уезжал туда, где было место, которое он называл домом, где ждала жена. Друзья смотрели в сторону… Они не хотели мешать прощанию… и прощению… Они знали. Они понимали. Не понимала лишь она. Она не понимала, где она, кто она… только знала, что рядом с ней он. И то, что сейчас он повернется, сядет в поезд, и для нее снова потянутся дни и месяцы - вечность в ожидании следующей мимолетной встречи. Боль рвала его грудь. Ныли старые шрамы на теле и новые, свежие, кровоточащие - в душе. Он должен был уйти. Отпустить ее, повернуться и уйти. У нее жизнь, семья. А он - никто. Он ничего не сможет ей дать. Ничего, кроме любви… Он почувствовал руку на своем плече. "Пойдем. Пора". И дал себя увести. Отвернувшись и наклонив голову, он быстро пошел к поезду. Она не должна видеть его глаз. Эти слезы не прольются, они застынут в глазах, укроют сердце, и высохнут, только когда он снова услышит ее голос… Луна светила в окно. Он встал, чтобы задернуть шторы, но не смог заставить себя снова лечь в постель. Он боялся заснуть. Луна смотрела на него. У Луны были ее глаза. Она плакала. Она была одинока. Он пошел на кухню, закурил, стал возле окна и увидел звезды. Он чувствовал, она рядом - смотрит в то же небо. И на нее тоже светит Луна…
Валерий Кипелов: Осень снова и снова заявляла о своих правах,ветром врываясь в окна когда-то обитаемого дома,обрывая жалкие остатки золота с яблонь и вишен в саду,заливая дождем окрестности.Безысходность давно поселилась в этих краях…безысходность и пустота.Дом стоял одинокий и покинутый,похожий на растерзанную птицу,громко стонущий,плачущий о своей судьбе голосом распахнутой двери,шепотом трескающихся ставен,шорохом пожелтевших страниц;желающий,чтобы к нему пришли,разожгли в печи огонь,но некому было исполнить эту мечту. Он ютился в глубине дома,где-то за печкой,и только глаза грустно глядели на этот мир,согреваясь теплом воспоминаний.Больше нечем было согреться, в доме,которым завладели ветра. Он вспоминал отдаленный смех детей,кипучую жизнь,выплескивающую во двор фонтаны радости,по вечерам на веранде собиралась вся большая семья,пахло пирогами,слышалось тихое пение,и слова неспешной беседы.Слезы скатывались из больших печальных глаз и терялись в густой свалявшейся шерсти…свадьба старшей дочери,проводы сына в столицу.Дом постепенно пустел-дети уезжали в город и не возвращались, воспоминания становились грустными-одинокие стариковские дни… И вот однажды дом совсем опустел, единственного оставшегося обитателя забыли,потому,как не знали о его существовании,дом обветшал совсем,но еще держался за ветви разросшихся деревьев из последних сил. Одной из долгих лунных ночей,когда дождь,наконец,прекратился,а ветер стих,уступив место торжественной тишине и ожиданию чего-то невыразимого в оцепенелой мерзлоте первых предзимних дней.Он пришел.Еще один забытый..завыл,заплакал,выражая обиду и боль предательства,тоску по прошлому и непонимание будущего.Выл свою песню вечной печали надрывно протяжно нескончаемо… Старый пес зашел внутрь,вглубь,к печи,улегся,как когда-то,но почувствовал,что не одинок здесь. -Я тебя помню…,-отозвался кто-то из-за печки. -Кто ты?-удивился пес,приподымаясь… -Я Дух Дома,разве ты помнишь,как звучали наши разговоры тогда,а хозяйка думала,что это ветер шумит в трубах? -А помнишь как… Слова эти пахнули прошлым,теплым,как только что испеченный пирог и мягким,как шерсть.За пыльным окном падал первый снег,покрывая черную грязь белым сказочным покрывалом,отделяющим прошлую жизнь от будущего.
Валерий Кипелов: За городом,верстах в пятидесяти,ближе к промышленной зоне простирала свои зазубренные края на столько,на сколько хватало глаз Самая Замечательная На Свете Свалка.Была она такой триста лет к ряду,и никто не смог бы ее убедить в обратном.На свалке жил большой рыжий кот,с порванным ухом,по имени Терентий и старый,дырявый башмак по имени Скороход. Терентий и Скороход дружили испокон веку,и часто прогуливаясь по обширным владениям своим,вели философские беседы.Чем же еще было заниматься на свалке,куда свозили раритеты со всего мира,как не изучать запрещенную литературу и ни слушать контрафактную продукцию?Все это и многое другое было в изобилии у Терентия и Скорохода. -Видите ли друг мой,-говаривал Терентий,поправляя пенсне,-я часто думаю,хороша ли жизнь за пределами нашей Самой Замечательной На Свете Свалки?И прихожу к плачевным выводам:нет,не хороша там жизнь.А все от чего,друг мой!Все от бездуховности,от безалаберности нового поколения.Судите же сами,стали бы они свозить на нашу Замечательную Свалку такие сокровища своей цивилизации,если бы жизнь Там была действительно так хороша,как пишут в этих,-он ковырнул лапой землю,-столь быстро разлагающихся печатных изданиях? -Мне не ведомо,-отозвался Скороход,семеня рядом с Терентием,- почитай как двадцать лет назад все оно Там лучше было,а нам хуже.Теперь,стало быть,баланс между»хорошо»и»плохо»установлен,и нам не о чем тужить,разве это не замечательно,Терентий? -Правильно говорите,друг мой,токмо снедает меня тоска по большому миру,знаете,как вспомню,как меня беспомощного,завернутого в рваную тряпицу везли через версты и версты…и как кричал я о несправедливости…аж сердце замирает!. -Вам хоть вспоминать приятно,а у меня вот одно и то же, одно и то же…каждый божий день случалось.Толклись другие башмаки у пивного ларька,да и я с ними,они к детской беседке,и я с ними,они плакались о несчастной своей судьбе тесных коммуналок,да и я,чего греха таить,с ними.Никогда не думал,что отрыв от коллектива принесет мне столько пользы душевной. Терентий вздохнул,вильнул хвостом,и многозначительно принялся умываться.Скороход глядел в простирающуюся перед ними Великую Свалочную Даль и уже хватал цепким взглядом новый грузовик,который,вне всяких сомнений,привез им десятки новых занятий на целый день. 20.04.2008
Xeni: Это не мои ботинки. Я одела их, потому что их никто не носит. Это не мой плащ. Я всего лишь вышла в нем в город. Это не мои деньги. Я их одолжила. Это не моя работа. Но я ею пользуюсь. Это не мой дом. Это - крыша над головой. Это не мой человек. Я просто с ним рядом. Это не моя жизнь. Я взяла ее напрокат...
Го: Мало людей на улице, все молчат; очень тихо, как после удара в огромный барабан. Сегодня рано стемнело, под ногами лежал мокрый снег, затягивающий ботинки. И не отпускавший. Игорь шел по дороге, загребая мысками жижу. Краем глаза увидел что-то блеснувшее в небе – звезды, лукаво высовывались из обрывков облаков. Шапка упала назад и повисла в капюшоне. Неудобно идти – но уж очень хочется посмотреть. Тут яркая вспышка – резанула глаза, оранжевое и фиолетовое. И протяжный вой. Улица сразу наполнилась народом; черт, откуда они только взялись? Толпа сформировалась, начала движение, плавно огибая столбы и здания. Любого прохожего вовлекало в поток и несло как щепку непонятно куда. А у горизонта опять взрывы. Игоря захлестнуло в середину, и если не сопротивляться, то кроме редких тычков локтями потерь не будет, не должно быть. Все люди шумели, это сливалось в единый неразборчивый гул. Но некоторые были ближе, а голоса громче. Те, кто были ближе - хотя, скорей всего, и остальные - кричали, что домой, надо скорей домой, закрыться и прятаться, и не выходить. Рядом хныкал противный ребенок. Постепенно людское скопление начало редеть, рассеялось. Народ таки ушел в дома и забаррикадировался. Хотя атмосфера общего страха осталась, так и тек этот страх киселем по темным улицам – фонари еще погасли. Подгоняемый остатками паники, Игорь трусцой добрался до подъезда. Около дома было чище, но чем быстрее он старался передвигаться, тем сильнее вязли в снегу ноги, отползали назад. Игорь чертыхался сквозь зубы, бежал давно – ледяной воздух уже царапал нос и горло. Подъезд второй. На лестничной площадке накурено, темно, ступеней не разобрать. После улицы контраст чувствуется особенно остро. Вот и квартира. Только тщетно пытаясь попасть в естественное дверное отверстие ключами, Игорь заметил, как трясутся руки; стыдно, что так подвержен влиянию толпы. Попал в квартиру – сразу услышал отзвуки сирены с улицы, видно, творится что-то серьезное. Соседи наверху глухо переругивались и двигали мебель, скрип ножек то ли шкафа, то ли комода, неприятно резал слух. Возжелав получить информацию, Игорь включил телевизор. Электричество еще было, в таком-то апокалипсисе, с ума сойти! Красный экран, объявление, что атака, не успел прочитать какая. Тетка в зеленой блузке на собственном примере показывает, как надо прятать детей, заделывать щели… - Возьмите бумажный скотч, а, если у вас его нет… - механический громкий голос за кадром, экран мертвенно белым светом озаряет комнату и диван, что перед ним. Лампочку в светильнике надо было заменить. Все что хотел сказать маленький прямоугольный друг – забейтесь в дома, заклейте окна-двери и ждите эвакуации, господа. Ждите, она непременно придет в ваш богом забытый уголок города, непременно спасет ваши никчемные жизни. Пока вы не успели издохнуть от голода (никто же не предвидел, а значит и не запасся едой впрок)… Игорь не исключение – горестно вздохнул, наведавшись в холодильник. По телевизору все повторяли и повторяли рекламу о самоспасении людей. Будто это поможет. - Лучше б мультики показали! Для поднятия общего духа… - ворчал он, прикидывая, сможет ли посмотреть в своей жизни что-нибудь кроме этого. Внутри еще теплилось ощущение, что это так, временно – завтра скажут, что, ха-ха, шутка, все нормально, идите на работу, дорогие простофили. Но в это же время, сильно не хотелось заклеить окна, запереть двери, а потом чувствовать себя глупым доверчивым ребенком. Ох, а если какая дрянь за это время поналезет? В щели. Игорь постарался – отыскал скотч, тряпье всякое и исключительно для самоуспокоения залепил все дыры. Поздно уже, соседи совсем затихли. Холодно, Господи, как холодно! А вам никогда не доводилось просыпаться от ощущения, что вы в центре огромной ледяной берлоги, что ноги совсем окоченели, как не зарывай их в одеяло? Игорь скосил глаза на белое облачко пара, которое он ненароком выдохнул. Холодно, невероятно для жилой квартиры. Холодно и темно. Видно, вчера зашторил все окна, нет, заклеил газетами. Он поднялся, ногтем подцепил краешек клейкой ленты на раме и задрал угол газеты. Странное ощущение. Всегда, даже глубокой будничной ночью, какой-нибудь буржуй не спал – не гасил свет в окнах напротив, в окнах соседних домов, да и фонари, хотя они отключились вчера. Сейчас – бархатная тьма. И тишина. А если присмотреться, у самого окна что-то мечется, как легкие градинки. С желтым неприятным отблеском, мельчайшая пыль - Игорю стало не по себе при мыслях, что это снег, и даже если не снег. Пока стоял у окна, коснулся батареи – ледяная, словно не просто откачали горячую воду, а вместо нее глумливые работники ЖЭКа залили тающий лед… Игорь злобно пощелкал выключателем. Это уже начинало серьезно пугать, шутка затянулась. Судорожно дыша на замерзшие пальцы, он откопал в шкафу (кстати, с оледеневшими стальными ручками, так что конечности грозились примерзнуть намертво) пуховик и еще что-то теплое. Но оно было вовсе не теплое. Так как людей в этой одежде не водилось, а значит и греть ее было некому. В воздухе заметно воняло чем-то железным, ржавым. Игорь натянул на себя пуховик, который судя по всему и не думал его согревать, и потрусил к бутылке коньяка. Горлышко замерзло, пить было неприятно. Он почувствовал тепло, разошедшееся эдакими иголочками по телу, одновременно с сонливостью, которая неожиданно и упорно навалилась... Не успел Игорь склонить голову и свалиться на пол, как вероломно постучали в дверь – неприятно, ногой по обивке. Соседи, кажется, справа. Попросили что-то. Взамен – информация. Дом теперь автономия, на улицу никто не выходит, страшно. У всех - огонь из мебели, а то так и помереть немудрено… Да вон, бабке с четвертого совсем плохо стало, окочурилась часа два назад… Собрание жильцов Игорь проспал. Вот и пришли проведать (читай – может помер, вещи к рукам прибрать, лишними не будут точно). Да, наверно, дети уже разревелись, обратно по норкам надо. Покачиваясь, Игорь пошел в ванную – набрать воды, она еще есть, понятно, ненадолго. Налил целую ванную - холодной, ржавой и мутной, на сколько это можно разглядеть в темноте. Не жалко, что ее заполнил, в такой холодине мыться не возникнет желания. Коньяк кончился. Кажется, третий день на исходе, ничего не изменилось; разве что пыль, лежавшая на домах, деревьях, земле начинала тихонько светиться. Свечение постепенно увеличивало яркость, но несильно – тусклыми желтыми клоками пробивалось сквозь газеты. Эти отблески, неясно почему, колыхались и плясали на стенах, будто там, внизу развели болезненно бледный костер. А еще сама пыль кружилась за окном, и непонятно, когда материал для рождения этой дряни в небе кончится. Ожидание становилось бесконечным. Для Игоря в какой-то момент вошло в привычку – сидеть на полу или диване, обхватив ноги, и смотреть перед собой. В любое другое время это было бы признаком душевного нездоровья, но не сейчас. Сейчас все что угодно – нормально. Подолгу в окна он инстинктивно боялся смотреть, даже не пытался заставить себя. Сразу из глубин появлялось ощущение опасности - вот она тут, перед лицом, как дуло ружья… Черная, холодная. Тогда Игорь, как испуганный зверь, кидался в недра квартиры, и еще подолгу не подходил к окнам. Совсем недавно он, простояв чуть подольше, заметил красный свет, яркий. В окне напротив – в самом углу огромного слепого дома – кто-то подавал сигналы, вспышками огня. Развлекаются, со злобой подумалось Игорю, к кому они, черт возьми, обращаются? К таким же узникам? Да, это им поможет. Совсем забыв о страхе, он застыл и продолжал гипнотизировать всполохи костра. Тут совсем рядом со стеклом пронеслось темное бесформенное пятно и, пронзительно закричав, в судорогах упало вниз. Игорь отскочил на середину комнату, не в силах произвести ни звука - закрыл лицо руками. Немного отдышавшись, он понял, что была всего лишь птица, судя по размерам, ворона. Но, вспомнив ранее не виданные очертания странного существа, невольно поежился – нет, вороны не такие… Такое вообще не существует. Не существовало. Отсидев на ковре с половину часа, Игорь рискнул посмотреть в окно – отогнутый угол газеты не желал возвращаться на место, она постепенно отсыревала, становилась жесткой и ломкой. Из оголенной части стекла мягко светилась бесконечная пыльная круговерть… Опять этот пронзительный крик! Откуда-то снизу. Игорь опрометью бросился в коридор – там нет окон – потом в ванную, для успокоения отпил немного воды, стало лучше. Странно, воду все не отключали. Она оставалась ржавой, мутной; чуть изменился привкус – отдавало уже не металлом, скорее гнилью. Сразу вставал перед глазами образ чего-то зеленого, склизкого и давно сдохшего. Ему совсем не хотелось думать, что было в трубах кроме воды… В эту ночь Игорю во сне слышались какие-то крики и ругань – во сне, потому что все дни и ночи тишина в доме стояла гробовая. Весьма соответствующая обстановке. Сперва была тихая перебранка, но громкость постепенно возрастала – через несколько секунд слышались только высокие нечленораздельные вопли. Он вообще плохо спал в последние дни, смутное беспокойство не покидало его ни на минуту – иногда проваливался в минутное забытье, но в большую часть времени забивался в угол, прислушиваясь к учащенному сердцебиению. Все с большей силой казалось, будто что-то, что раньше пряталось снаружи, уже проникло сюда, в крепость… Пробирается, сквозь запертые двери, сквозь стены… за спиной уже! В этот момент он вскакивал, оборачивался, шаря по углам взглядом загнанного зверя. Никого. Но стоит закрыть глаза – опять! Смотрит кто-то из-за стены, из угла, вот того, самого темного. Игорь отчетливо понимал, что теряет рассудок. Немудрено. В моменты сна, за секунду до того, как он пробудится в холодном поту, на фоне густой липкой черноты – он больше ничего не видел во снах – слышал скрипы, шорохи… рядом, над собой, за стеной, под ногами. А в последнее время он их и наяву слышал. Сейчас все было громче, отчетливей – человеческие. Игорь резко открыл глаза – тихо, потертый потолок с разводами желтых отсветов… Через какое-то время, пришли снизу – позвали на собрание. Он на них регулярно ходил, и новости узнавал, и чтоб дорогие соседи не посчитали за труп и не наведались мародерствовать. И еще для общения – всех их Игорь презирал, пещерные люди. Но с ними становилось не так страшно. Стая. Отпускало навязчивое чувство, что кто-то за спиной – там и правда кто-то стоял. Но это был брат – человек, а не безумное видение. Заросший, весь в какой-то коросте мужчина без особого сожаления сказал, что у нас в десятой квартире ЧП… Андреев взял ножик, огромный, острый – глаза говорившего на миг заблестели – и укокошил и женушку дорогую и детишек. Всех, аж кровища этажом ниже потекла, до сих пор с потолка сочится… Кап-кап… Прям на обеденный стол. А уж как жена его орала, говорят, все никак подыхать не хотела… Видит же – судьба настигла, зачем только рыпалась, дом перебудила… Всех нас это ждет. Девка в углу разрыдалась, но никто не спешил успокоить, истеричку, чтоб ее. - Так значит не показалось… - пробормотал Игорь. А после родственничков, мужик взялся за себя. Спасибо, хоть не орал, как свинья на бойне. Перед этим, правда, на лестничную клетку выбежал, уже с ножичком в груди… народ попугал, да там и кончился. А перед этим все бормотал, что спас он их, от гибели мучительной, что Господь отвернулся, что кару наслал… а он их спас – в рай отправил, да и самому теперь туда дорога. -Спас, спас… Да видно они не сильно-то этого хотели, вона как вопили, - рассказчик не сдержал смешок. Разошлись. Игорь сбежал по лестнице вниз, к десятой квартире. У лифта медленно подсыхала черная лужа… Должны были налететь мухи, но почти вся живность передохла еще в первый день - кроме этих чертовых ворон, которые теперь с завидной регулярностью вопили-стонали под окнами, как душевнобольные в бреду. В ушах опять зазвучали эти крики – просто эхо. Эхо, и больше ничего не оставили после себя эти люди. А ведь он их почти не знал, видел пару раз, и все. Уже в квартире - опять в темноте, в четырех стенах – Игорь вспомнил, все, что говорили… Может смерть – сейчас единственный выход? Еда кончалась, ее остатки гнили, из кранов текла уже какая-то зловонная плазма, а не вода – густая, темная. Хотел выпить - не смог, чуть не простился с содержимым желудка. Хотя запас ржавой еще оставался, на кухне, в кастрюлях. Пыль медленно заполняла полости стен, оседала на мебели, пока еле различимым дымчатым слоем… Дальше будет хуже, нет сомнений. Больше всего Игорь боялся думать об этом «дальше», черном непроглядном. Неужели ожидание смерти и мучительное разложение лучше самой смерти? Господи, где же твой хваленый гуманизм и всепрощение? Люди грешили, но они делали это и сотни лет назад, почему именно сейчас? Здесь? Игорь думал бы о чем-то еще, но не смог – сморил сон. Опять эти шорохи, щелчки с улицы, а он спит – привык. Казалось – прошло колоссальное, невообразимое количество времени: недели, месяцы… Но никто не мерил, кому нужно? И без этого предрассудка забот полно, а часы у всех поломались, давно. Времени уже нет; все – абсурдно удлинившееся сегодня, все – бесконечная ночь. Игорь чаще испытывал острые приступы жалости к себе. Как бы он не старался не думать об обреченности, утомительном, беспросветном одиночестве, какие-то воспоминания упорно всплывали в памяти. Несколько минут назад – расколотил телефон. С особой жестокостью. Зачем теперь этот кусок пластмассы? Жалкое напоминание о дорогих ему людях, что остались в других домах, взаперти… а может и не остались вовсе. Узнать это нет никаких шансов, а чертов телефон не работает. Надо на чем-то вымещать злость. Телефон, встретившись с углом тумбочки, разлетелся на малопонятные железки и черные острые осколки. Напоровшись пяткой на один такой, Игорь осознал ошибку слепой ярости – скрупулезно подмел, вынес осколки подальше от квартиры. На лестницу. Народ стоял и пялился в окно, о чем-то переговариваясь. Он залюбопытствовал. Молча приблизился, встал на цыпочки позади соседей – все смотрели вниз, к самым дверям подъезда. И опять порядком надоевшая пыль, везде она, но на асфальте больше, светится – видно далеко и хорошо, матовое сияние. - О! – одинокая женщина с первого этажа указала ниже. И точно, следы! На желтом поле – следы. Но дальше еще большая аномалия – кто-то… живой, двуногий! Так он добрался до ступеней, скребся в дверь, кричал. Бился, но она крепкая – не поддалась. Игорю стало не по себе; все время, пока кто-то у подъезда просил пустить его, спасти – он стоял. Соседи разошлись, а он стоял… Теперь жаль не только себя. Когда стало совсем нестерпимо – ушел в квартиру, долго еще слышал мольбу и стоны. Может, показалось. Темный силуэт возле ступеней больше не шевелился. На этаже стали поговаривать, что снаружи – радиация. Дамы охали, мужики оборачивали головы фольгой и ходили гордые своими изобретениями. Совсем с ума сошли. Игорь собраний больше не посещал. Его раздражала эта болтовня – бла-бла, я слышал, что от радиационных мутантов помогает святая вода; сказано – сделано, побежали вымачивать серебро в ржавой тухлятине. А я вот сделаю пушку… рентгеновскую! Буду их обстреливать, а может они сразу и вылечатся… Дети не шалите, а то придет мутант и вас унесет к себе в пыль желтую… Люди тем временем медленно сокращали свое количество. Уж не знаю, что они делали с трупами бывших соседей, но и на высотный пятый игорев этаж неуклонно просачивался легкий запах гниения. Живые, кстати, тоже немного портились; наверно, срок годности человечества был на исходе. Они тоже вносили свою лепту в общий смрад. Игорь задумчиво чесал руку – вся кожа зудела, но дотянуться до руки было проще всего. Она быстро покраснела, как от крапивы – Игорь продолжал, теша себя надеждами, что это от негигиеничной жизни. Почувствовал, что под ноготь забился приличный пласт эпидермиса. Господи! Отшелушивались не просто чешуйки – целые куски кожи; задевал пальцем - руку пронзала острая боль, а из под краев оторванного кусочка медленно сочилась кровь. Игорь – в панике. Кожные болезни стали последней каплей. С криками он бросился на кухню, к воде. Окунал руку в кастрюлю, ранки щипало, но постепенно становилось легче. В последнее время потеплело – вода не застывала инеем, и то хорошо. Яркая вспышка! А за ней сильное, нестерпимо жжение. Он проснулся, с трудом перехватывая воздух, закричал. Думал, что ослеп. Вокруг все желтое, режет слезящиеся глаза… Нет, не ослеп. Газета отклеилась, бумага совсем истлела… Через неприкрытое стекло лился яркий свет, больше ничего не падало с неба. Свет заполнил всю комнату искристым, жгучим сиянием – солнце! Боясь непоправимо испортить зрение, Игорь метнулся в коридор, захлопнул дверь – не переставал ликовать ни на минуту. Светило вернулось! Солнце! Сразу пробудилась дикая надежда, даже уверенность. Мы будем жить! Люди не вымрут… Все еще счастливо улыбаясь, он коснулся ноющей руки – с некоторого времени все тело ломает, как при гриппе. - Ой! – кожа горячая, припеклась к пальцам… Волдыри; от легкого прикосновения теплое что-то потекло к локтю. Игорь содрогаясь коснулся щеки – то же самое. Гной. Постанывая от отвращения, он побежал вниз. Дальше от окон. Это солнце! С ним что-то не то – ожоги везде, где касались ядовитые лучи. Нет, не с солнцем, с атмосферой. Она больше не задерживает излучение. Внизу темно, голоса – все сбежались в подвал. Тесный; чернота, ничего не видно – глаза не привыкли. Трубы какие-то торчат, из стен - кабели, провода. И гнилью воняет сильнее. Но уже все равно. Такое предательство языческого светлого образа… Совсем отрешившись, забился в угол – в судорогах прижимал к себе неестественно горячую руку. Люди затихли, тоже – по углам. Игорь закрыл глаза, сползая все ниже на пол. Услышал – нестройный рой голосов… Громче, громче. Не мешают – наоборот, воспаленное сознание успокоилось. Зовут… К себе; говорят, что хорошо, светло! Зачем гнить в темноте? У нас есть вода, свобода, СВЕТ! Сюда… С трудом поднявшись, хватаясь за стены, Игорь выбрался из подвала… Ступая по мусору, спотыкаясь, все не раскрывая глаз – вот уже дверь. Чувствовал навалившуюся усталость, спешил. Кто-то звал к свободе. Он верил, что желают добра, не врут… Игорь изо всех сил рванул дверь на себя - открылась! Поддалась. Он выбежал из каменного, давившего массой дома. Простор! Как красиво! Свет! Свет – отовсюду… Игорь запнулся обо что-то, повалился в мягкую, сладкую желтую пыль. Нет, не желтую. Золотую! Все вокруг – золото, мельчайшие драгоценные камни. Впереди - огромный кусок пространства, плоскости. Разум теперь свободен! Теперь он знает, он все знает. А раз так, то больше не нужно мыслей. Больше не нужно жилья, весь мир – его владение. Игорь встал на колени, все упиваясь теплом, светом, сладкой пыльцой на губах… Кожа надувалась, плавилась под солнцем и осыпалась истлевшей коростой на землю – под ней уже зрела новая. Лучше прежней. Все было лучше прежнего. Теперь – только инстинкты. Игорь вскочил – бежать! К свободе, к новому миру! Нет, зачем на двух ногах? Это устарело. На четырех. К другим совершенным созданиям. Жители второго подъезда проснулись от истеричного крика. Кричала одинокая женщина с первого этажа; кричала и указывала пальцем – открытая дверь на улицу. И волна желтой пыли, которая, колышась в воздухе, плавно, но неотвратимо заполняла внутренности дома.
Го: С НОВЫМ ГОДОМ, ДОРОГИЕ! Обкуренный Кот валялся на полу и рассматривал искрящийся потолок. Ему было так смешно, что он уже не мог смеяться. Это был специальный-особенный-отборный косяк Чумы. Он берег его для дня космонавтики, но тот выпал на усилок и был подобран Костиком... такова, значит, судьба косяка. Вдруг потолок резко перестал искриться и покрылся чем-то голубым. Пятый угол сознания Кинчева понял, что это улица. Восьмерками, семерками и некоторыми трехзначными и четырехлапыми цифрами он добрался до какой-то аллеи... и тут с криком "Спааааситееееее!!!" мимо пробежал Чума. Резко развернувшись об дерево, он кинулся под ползущего Кота и уже визжа на ультразвуке вцепился в него всеми 20 пальцами. Костя слабо мяукнул и сфокусировал взгляд на трёх чумных лицах. Но потом набежали еще лица… ноги… затоптали Костика… Много воды из Куйбышевского фонтана утекло... проснулся Кот, сладко потянулся и ударился локтем о деревянный потолок. Он непонимающе выпустил когти и зашипел. Это правда было необычным - потолок на расстоянии бутылки портвейна от пола... Кинчев, сонно моргая, потрогал потолок... настоящий! Белый... И вспомнились тут Доктору бессмертные произведения дедушки По. - Мяааааау!!! Я в гробу!!! Я умер!!! Мяаааа!!! Тут его кто-то резко выдернул из гробы за ноги, Костя, не переставая орать, прищурился на яркий свет и темные странные фигуры... "А вот и морг" подумал он. Но Коту нравилось пугать санитаров и патологоанатомов. Он распушил хвост и с воинственным "мяу!" встал. Морг был подозрительно похож на Куйбышева 8... Костя оглянулся, ну так и есть. Колобки, окурки, газеты и что-то белое и большое посередине. - Мяу?! - Это не мяу... этот рояль, - сказал бывший патологоанатом. - Рояль?.. Рояль?.. - Костя растерянно поморгал, - а откуда он здесь? Петя вошел в фокусное расстояние Костиного астигматизма и попытался разъяснить - Ну... я вчера пошел за елкой. Тут такие растут привлекательные, слов нет. Взял топор, двух колобков на подмогу и пошел. Иду по набережной... смотрю - мужик водку пьет. Говорит он мне "С новым годом!", я присмотрелся к мужику, а это и не мужик вовсе! Это совсем даже Миха. Ну положил я топор... взял стакан... потом вроде… пошли мы вместе елку рубить, срубили, принесли... Просыпаюсь я сегодня... вот это стоит, - Петя неучтиво пнул рояль, - топора нет... Ну, я рассматриваю все это так. Топор я забыл у Михи... а это... ну раз ходил я за елкой... и что-то принес... так значит это елка!!! Давай НАРЯЖАТЬ!!! - Самойлов взмахнул руками и возбужденно запрыгал вокруг рояля. Костя почесал бровь: - На данной ёлке нет веток. Как её наряжать и с каких пор в твоём доме есть ёлочные игрушки? Петя злобно взглянул в его сторону: - Вечно ты все портишь!!! Материалист фигов!!! Как я вас всех вообще терплю?! Святая я душа!!! - Святая… с портвейном внутри. О! Я придумал. Давай выпьем портвейн из ванны и будем наряжать ёлку? - Я уже чувствую, как растут ее ветки!.. А... а... бутылки покрасить можно! и повесить! а из газет можно гирлянды сделать!!! Ииии!!! - проникнувшись духом праздника, Самойлов даже приготовился пожертвовать портвейном. Целиком его все равно никто не выпивал. Все только говорят... Все говорят, а Чума молча выпил. Чума выпил и надышал. И сразу ветки выросли, почки у рояля набухли... Но вот гирлянды у Самойлова с Кинчевым как-то не клеились... и пошли они набираться опыта у огромной зеленой елки на Невском. Набраться то они набрались, а опыта так и не появилось :( Всего они по дороге набирались, не только опыта. Так прям шли вдоль канала и впитывали... А, дойдя до хвойной красавицы, Чума поднял голову и удивленно присвистнул. - Оооо... так отсюда и мой дом, наверно, видно! - У тебя есть дом?! - Ну... московский... Игорь, не долго думая, бодро уцепился за ствол. Полез на верх... но на середине вдруг совершил страшное открытие! - Народ!!! А елка-то фальшивая!!! Она внутри пустая!!! Чума запрыгнул внутрь, остальные, кряхтя и отплевываясь от хвои, полезли за ним. Внутри было темно и гулко. Кинчев тихонько сказал нецензурное слово, его драматическое баритонное эхо отозвалось где-то в верхних псевдо-ветвях. Все тупо захихикали, кроме Самойлова, который решил проверить свои вокальные способности и диапазон эха. И если бы Игорян не проверил свой носовой платок в качестве кляпа, то драматический фальцет, усиленный елочным рупором, разнес бы половину Питера. Пока они боролись, Костя с Шаттлом, который там, оказывается, ночевал (!), развели костерок. Много мусора в елке валялось, в том числе и горящего. Шаталин тихо ворчал, потирая руку, на которую наступили товарищи по группе, когда забирались в ёлку... Его возмущало, что такого восхитительного гитариста, пускай и в темноте и в таком неожиданном для проживания гитаристов месте, не заметили. Чума достал из кармана Самойлова бутылек портвейна и сделал на костре глинтвейн с хвоей. - О! А ведь самое время шишки курить! Кинчев потёр лапки и выпустил когти: - Сейчас я залезу на самый верх и соберу шишек! - Вот де... Эээ, Доктор, у нас есть шишки. Несколько другого рода, правда... - Кстати, народ, я, кажется, в студии косяк потерял... Никто не видел? Кот полез на ёлку. Быстро-быстро перебирая лапами. На Невском детишки увидели, что елка стала изнутри светиться... обрадовались, стали хороводы водить!.. Залез Костик наверх, уцепился за красную звезду, смотрит вниз, а там какие-то мутанты белки-зайчики-мишки окружили его крепость елочную и танцы дьявольские исполняют! - Мяааау!!! ШАБАШ!!! - взмахнул руками Кинчев. И если б не советская пятиугольная звезда, так и прибил бы он детишек своим кошачьим телом. Из ёлки повторилось гулкое "ШАБАШ!", только не эхо. - Мама, мама! Елка говорит... мама! - дети внизу оживились еще больше, - кто это?! Дед Мороз?.. Он какой-то облезлый... Костя навострил уши и обиделся. С шипением "не облезлый я! Тебе б, козявка, такую жизнь, ты б вообще..." Что вообще он не придумал, потому что шлепнулся на обледенелый асфальт. Кинчева окружили дети... аминь! - Дед Мороз? - Снегурочка?! - Дедушка Ленин?! - МЯУ!!! - вскочил Костя, не вынесши оскорблений, отобрал у ближайшего ребенка новогодний набор с конфетами и нырнул вглубь елки. Ёлку и барабанные перепонки сотряс обиженный детский вопль: - ММААААМААААА!!!! ЗЛОБНЫЙ ГОБЛИН ИЗ ЁЛКИ ЗАБРАЛ МОИ КОНФЕТЫЫЫЫ!!!!! - Кость, ну фу! Как не стыдно! Плохой жадный кот!!! - Петя вырвал у него конфеты и с лицом альтруиста-джентельмена вышел наружу. - Н-на! - он протянул ношу ближайшему ребенку, - кушай, маленький! Ребенок взвизгнул и спрятался за маму. - Мама... Их там много... Мама, домой хочу! - ребёнок взвыл белугой и стал размазывать по лицу сопли со слезами. Чума упал на землю и стал кататься, заткнув уши ладонями, ибо не терпел детский воплей. Костя шипел и выцарапывал из шерсти иголки, у Шаталина убежал портвейн на Мишаню (что не осталось без комментариев Мишани на повышенных тонах). - Тьфу на тебя! - обиделся Самойлов, плюнул на детей и затолкал в рот побольше конфет, - вот теперь шмотри и жавижуй! Мелофь пужатая!!! - развернулся и ушел в елку. Пузатая мелочь ненадолго затихла в ахуе, хотя и не знала ещё такого слова. Пузатая мелочь ещё никогда не видела злобных гоблинов из ёлки, перемазанных шоколадом. - Глупые вонючие противные невоспитанные дети! - ворчал Петя, насаживая конфету на палку с намерениями сделать шашлык, - я к ним со всей душой... а они!!! Чтоб они все дворниками работали! ВОТ! Андрюха задумчиво сказал - Эх... оливье бы сейчас... новый год как ни как! - Ой! Ой!!! - закричал Чума, все решили, что он загорелся от костра, но дело было в другом, - а! А давайте! Давайте!!! Ресторан ограбим!!! Там оливье есть!!! Петя засмотрелся на Чуму и не заметил как конфета стекла в костерок. Впрочем, и про костерок все забыли, вылетая из ёлки с воплями "оливьееее!!!!" Мамаши утащили детей подальше, а так как повечерело, детёнышей сменил уже слегка поддатый молодняк Тут и там сидели укуренные хиппари, отдельно били бутылки припанкованные молодые люди. Много пёстрого народу вечером в Новый Год на Невском у ёлочки... Но на полыхнувшую ёлку среагировали все. Поддатый молодняк был легок на подъем, и через десять минут вдоль Невского бежала уже огромная толпа с криками "ОЛИВЬЕЕЕЕЕЕЕ!" Кое кто в толпе правда кричал "Спасите, пожар!" Так и вломились они в единственную, так невовремя открытую, забегаловку. Персонал в истерике кричал "Но на всех не хватит!!! В очередь, товарищи!!!" А поскольку в толпе заводилами были славные алисовцы, то тазик с салатом схватили они и скрылись в темноте. А платить заставили как раз поддатый панковый молодняк. Бережно неся оливье, Костя шел первым. И первым заметил, что в родном и любимом центре Питера что-то изменилось... Да, тушите костры, уходя из елки. Но Кинчев понял эту истину слишком поздно. Мишаня запрыгал и радостно захлопал в ладоши - Ну наконец то разгорелся! Неспеша подтянулся обделённый тазиками припанкованный молодняк. Хиппари уже водили хороводы вокруг ёлки, напевая знаменитую песню Леннона «All we are saaaying is give tree a chaaance!..» Потом машины красные понаехали... скучно стало музыкантам. Решили вернуться в Самойловскую квартиру, пока шли, правда, салат снегом припорошило. А внутри жилища отопление из-за самогонного аппарата наполовину не работало... опять пришлось костром греться и глинт-портвейн греть. Пожарники с трудом пробились к полыхающей ёлке через толпу питерцев. Так как близилась полночь, там уже было всё население культурной столицы РФ. Дети кричали "Ёлочка гори", панки "BUUUUURN!!!!!!", хиппаны перешли на "Happy X-mas", а бомжи просто сидели и грелись. Подарили музыканты всему Питеру новогоднее счастье! А сами сидели ели замороженное оливье... Настоящие дед Мороз и Снегурка не те, кто одевает бороду и косички, а те кто... ПОДЖИГАЮТ ЕЛКУ!!!
Сволочь_ТМ: Как известно, в Парижской палате мер и весов хранятся всякие-разные полезные вещи. Эталоны. Меры. Но никто не знает, что кроме общедоступной, так сказать, экспозиции, есть еще так называемая "экспозиция инквизиции”, или эскпозиция негласных эталонов. Например, в официальной экспозиции имеется эталон метра. А в неофициальной – хранится метр с кепкой. В открытом доступе стоит эталон килограмма. А в запасниках лежат килограмм ваты и килограмм кирпича. В запасниках палаты мер и весов вообще много чего интересного. В отдельном помещении хранится образец сухости – воздух пустыни Сахара в полдень, и образец мокрости – морская вода со дна Марианской впадины. Cреди прочего, в комфортабельных обстановках содержатся эталоны внешнего вида, поведения и образа мыслей (или style life specimen, или стили). И не думайте, что раз они в запасниках – они не используются. Именно под них и идет усердное подгонялово с целью унификации планеты всей. Знаете ли, унификация – удобная штука. Как заменитель натуральной корицы и имбиря в пакетике "Gleentwain insteed" (madeinChina). Думаете, эталоны - это только музейные экспонаты? Отнюдь. Например, эталоны внешнего вида, поведения и образа мыслей усердно используются и внедряются. Конечно, не сравнить с насильственными методами полиции нравов, вламывающейся в частное владение и проверяющей лицензионной твоей пираццкой виндухи. Нет-нет, что вы, методы гораздо изощреннее… Скажите, вы любите читать, в зависимости от ориентации, космо или менсхелф? Даже если они вызывают у вас только раздражение? Так вот, скажу по секрету - эталоны style life периодически проходят через дублятор (фигаська, тиражирующая всякую хрень) и распространяются по свету всяческими способами - товарняками, через кашель, рукопожатие или подмигивание, половым путем, как любое уважающее себя ЗППП, и, даже не поверите – путем совместной выпивки или просто телефонного разговора. Но, впрочем, хватит об убогом… В самом углу самого глубокого подвала живет гномик в красном колпаке, который является хранителем эталона числа “пи”. Каждый раз, когда в числе “пи” вычисляют очередной знак после десятичной запятой, гномик откладывает ноутбук, встает с дивана, надевает шлепанцы и топает в кладовку. Он долго копошится в пыльной тьме, чихая и чертыхаясь, наконец, находит нужную золотую цифирку и, открыв висящим на шейном шнурке ключиком ларец из пуленепробиваемого стекла, добавляет цифирку к уже имеющимся... Закрывает ларец и вновь возвращается на диван к компьютеру. И, представляете, он не может отойти от своего рабочего места буквально ни на минуту. С того самого момента, когда этот окаянный Пифагор отыскал исток числа “пи”, гномик мечтает увидеть солнце, понимая, что его мечта менее реальна, чем возможность жениться на английской королеве. Он не может отлучиться ни на мгновенье - а вдруг в это время вычислят еще один знак после запятой, а он не успеет добавить цифру к эталону... Вам же не надо объяснять, что тогда произойдет? Ведь не зря “Пифагор”, “Пиво” и еще куча полезных и страшных слов начинается на “пи...". Семантику никому и никогда не удавалось обмануть (да что там, говорить, когда Сам… долгие годы бился-бился, сидел в темноте… ой нет.. летал, кажись, над водами? духом безвидным? И только когда до него дошло, что вначале должно быть слово…Ой, п-а-а-рррррррррррррдон за оффтоп…) …и большой андронный коллайдер покажется детской игрушкой. Мне уже час тому назад нужно было уйти из дома… А я сидел за столом и наблюдал за эталонами мер и весов, и понимал, что ежели сейчас же не переберусь за комп и не зафиксирую то, что вижу - я никогда себе этого не прощу. Ибо сегодня день рождения, и нужен подарок, и вот - он появился в нужное время. И в качестве последнего аргумента для "забить на дела” из угла кухни, там, где стоит бутыль с еще не слитой с осадкой терноплодовкой, выехал паровозик из Ромашкина, погудел, посмотрел на меня и сказал: “Да, но если…” “Да-да” - сказали два бутерброда и утверждающе продемонстрировали реальность теории вероятности и фэнтэзийность "закона бутерброда"...
Susя: Когда, наконец, спустилась тишина. Слушай, как растёт трава - шелестит о камни, шуршит землей, раздвигая песчинки. Слушай, как постукивают снежинки, цепляясь друг за друга, кружась в воздухе, как они хрустят, соприкасаясь с звенящей от мороза землей. Слушай, как завывает ветер вокруг перьев, когда крылья белой чайки распарывают воздух. Слушай, как шуршат чешуёй о мрамор сползающие по колоннам ящерицы. Знаешь, зачем? У них сегодня бал - бал в честь первого в этом году новолуния. Слушай, как тонко жужжит свет, пролетая через каплю дождя - звуки радуги. Слышишь?.. Ладони загорятся в темноте, Засветятся о напряженья пальцы, И светом я отправлюсь по воде К несмело сыгранному в детстве вальсу... В темноте запоёт виолончель сверчка, и в тот же миг зелёный свет гнилушек наполнит зал. Ящерицы заснуют по гранитному полу, постукивая матово-лимонными коготками - или каблуками щёгольских туфель? На их ребристые спины лягут бархатные тени, глаза изумрудно и янтарно замерцают. Скрипки кузнечиков жалобно или дерзко взлетят к скрытым в темноте сводам. Жуки важно оправят полы чёрных сюртуков - начищенных до металлического блеска и сине-зелёных искр - и протянут хрусткие лапки своим соседкам-бабочкам в бело-розовых кружевах или в бело-чёрных горностаевых мехах. Пары закружатся в подземном вальсе, и ты, случайный зритель, забудешь, что это всего лишь метро, пусть и самое красивое в мире...
Валерий Кипелов: Подорожное. "К бетонному столбу,распластав цветные крылышки,прижалась бабочка.А столбу эта красотища по барабану!Столб-дурацкий,наклеено на нём объявление:"Купим волосы за 5000 рублей".Дикое объявление очень органически на столбе смотрится.А бабочка-улетела... "Так мне и надо,столбу бесчуственному"-,подумал столб.А тошнотворное объявление ещё теснее прильнуло к его серой,шероховатой шее. К бабочке ласкался ветерок,и она затрепетала крылышками ему в ответ. "К чёрту!-крякнуло что-то у основания столба,-"к дьяволу это гнусное обьявление!"-хряпнула,разлетевшаяся вдрызг арматура.И,бетонный столб взмыл в воздух,и улетел от своего проклятого места навсегда. Отвергнутое:"купим волосы за 5000 рублей",с горя напилось близлежащей лужей,и плакалось ей на непостоянство бетонных столбов. А бабочка,обнимая столб своими разноцветными крылышками,летела вместе с ним высоко в небе."
Падающая_в_небо: Валерий Кипелов шикарный рассказ) создаёт настроение)
Io: Миф о свободе.. Помню, был такой мультик. Рисованные супер-герои. Мутировавшие черепашки ниндзя, живущие в канализации и спасающие мир от супер-злодеев. То ли мультипликатор подсмотрел что-то, то ли вовсе не был мультипликатором. Только одного не мог учесть художник из восьмидесятых годов. В том месте, где я теперь обретался не было Эйприл О’Нил и 6 канала новостей. СМИ нынче совсем не те. Да и те, кого я встречал - не сильно похожи на мутантов. Если вспомнить с чего все началось, то можно смело говорить, что виноваты разработчики первого персонального компьютера, а еще больше Билл Гейтс, обещавший «компьютер каждой домохозяйке». Дальше – больше. Сотовые телефоны. Навигаторы. Лаптопы. Электронные облака… все было логично! Минимизировать затраты – ужесточить контроль. До всеобщей чипизации оставалось совсем немного и шаг был сделан. В каком-то небольшом городке пропал ребенок, потом еще один. Потом вроде бы поймали маньяка. «А вот если бы у этих детей был электронный чип, ничего подобного не произошло бы!». «Если бы у моего ребенка было такое устройство, я бы всегда знала, где его найти…» «Мой сын перестал бы прогуливать школу…» «Супруг был бы верен мне»… И бла-бла-бла… Не сложно догадаться, чем в итоге закончилась эта веселая история развития человеческой мысли. Сообщество Чистого разума, или сокращенно ЧР, обитает в канализации. Олигархическое правление имеет под собой четкий базис. Все населения мира контролируется группой лиц с предварительным сговором. Население оболванено. Никто не замечает разрухи и нищеты вокруг, ведь у каждого есть собственный чип и электронное облако. Наверное, нужно рассказать обо всем по порядку. В общем… мне довелось родится в советской стране, когда никакой личной собственности по сути не существовало. Я был счастлив тому, что у меня имелись новые ГДР’овские кеды и электрогитара «Урал». Со временем, как несложно догадаться картина мира претерпела серьезные изменения. Оказалось, недостаточно просто получать удовольствие от жизни, от того, что ты делаешь. Оказалось, необходимо отстаивать права человека и бороться за демократию. Нам обещали, что мы будем жить, как в Америке. Наверное, обещание сбылось. Как всегда, странным кривым косоруким образом. Расслоение общества, остановка промышленности, раздробление государства. Наверное, «свободные» граждане должны были либо быть счастливыми от такого положения дел, либо негодовать и требовать восстановления тоталитаризма, но из-за повального пьянства и неистребимой безграмотности ничего не произошло. Да и как, интересно могло что-то произойти в стране с победившим все постулатом «все вокруг колхозное – все вокруг мое»? Шло время, сменялись рулевые. Как писали тогда интернет-сми «маразм крепчал». Я нередко ловил себя на мысли, что новостные телепрограммы воспринимаются, либо как ложь в первой инстанции, либо как юмористическое приложение к пустопорожним попыткам заинтересовать население очередным светским персонажем. Казалось, так будет всегда. Казалось, что главное – это уметь заработать. Но, как говорят, внезапно закончилась нефть. Затем газ, и стало ясно, что уголь, как и уран также не вечны. Вот именно тогда… да-да… именно в это время после завершения войны с мировым злом (тут, я имею ввиду, терроризм) наступил новый виток. Ведущим мировым державам требовался новый враг, чтобы геройски прошествовать к его победе. Чтобы… взять под контроль тех, кто был способен на что-то больше, чем слепое подчинение. Всеобщая чипизация началась не сразу. Разумеется, ее рекомендовали, как что-то новомодное, мол не нужно носить с собой наличные деньги, не нужно думать о сохранности документов! Все твои данные, данные обо всех твоих болячках и расходах всегда с тобой! Просто, дешево, удобно! Но наш человек так уж устроен. Приучен последними десятилетиями реформ не верить в то, что говорить правительство, не сомневаясь в том, что все это курам на смех и очередная попытка отмывания бюджетных денег. Говорят, что в итоге получилось, как с картошкой при Петре-I. А после, как я и говорил, подсобили внезапно активизировавшиеся маньяки и кровавые расчленители, педофилы и другие извращенцы. Дескать, хотите быть уверенными? Хотите знать, где находятся ваши близкие? Ну а потом, как-то незаметно чипирование сделалось обязательным. В прошлой жизни я был довольно известным. В прошлой жизни у меня был тот минимальный уровень комфорта, которым умел обеспечить себя каждый, кто мог вообще что-то делать. Как и всем, мне хотелось большего. Летом – в заграничный круиз. Зимой – хорошо бы также немного погреться. Чтобы жена была молодая, а машина иностранная. На «мерседес» не хватало, на фотомодель тоже, поэтому… все было, скажем, как у всех. В своей target group. На самом деле, сложно обвинить человека в стремлениях. Человек по натуре своей деятелен. Весьма и зело. Ум его ищет пищи, ищет свои вау-импульсы, старается добиваться, чтобы сильнее и выше, а если не выходит, то хотя бы не хуже. Тут-то и получается, что расслоение происходит в обществе не только на «богатый-бедный», но и на тех кто смог удовлетворить свои вау-импульсы, и кто не смог. Конечно, те, кто умеет худо-бедно размышлять приходят к выводу, что удовлетворение вау-импульсов в рамках своей target group не возможно, ведь вы автоматически переходите на следующую ступень всеобщего потребления. Однако тогда времени задумываться не было… …зато теперь в системе тоннелей опутывающей городскую канализацию его у меня предостаточно. Честно сказать, я не знаю, как мне удалось выжить. Будто какой-то ангел-хранитель уберегал меня от опасности. Армейская служба так же не прошла даром. Специальные хранилища на случай атомной войны стабильно снабжали меня продовольствием. Печалило меня лишь то, что за несколько лет такой «кротовьей жизни» я почти не встречал людей, и еще реже я видел солнечный свет. Когда компания по отлову нарушителей только брала разбег, никто и не мог подумать как далеко все зайдет. Да… нам очень хорошо промыли мозги. Мораторий на смертную казнь устранили так своевременно, что оставалось лишь разводить руками. Спутники GPS навигации были всюду. Передатчики и ретрансляторы не отставали от них в распространенности. Невозможно было спрятаться ни в Африке ни в Тайге. Решение я обнаружил случайно. Когда удирал от военных… когда думал, что пора бы сдаваться, когда вся жизнь пронеслась перед моими глазами. Не помня себя от страха я сиганул в открытый канализационный люк. О да, мне повезло, что не переломал себе все кости. Мне повезло, что меня довольно быстро унесло течением полноводной подземной реки. Мне повезло, что у меня не было чипа. Для систем безопасности я был невидим. Глупо описывать мои чувства, глупо рассказывать о депрессии, почти добившей меня, и чуть было не вынудившей совершить самоубийство… все изменилось в один из дней, когда я набрел на полузатопленный бункер времен холодной войны. По моим расчетам, находился я где-то в подметро. Кроме хорошего запаса пиши здесь обнаружилось неплохо сохранившееся оружие и взрывчатка, а немного позже я набрел на логово своего сообщника. Жизнь, какая ты все-таки предсказуемая штука! Отшельник встретил меня боязливо. Он, как и я почти отвык от какого бы то ни было света и отлично ориентировался на слух. Он был похож на святого старца, которых раньше тиражировали ушлые газетчики, в целях оболванивания населения мнимыми чудесами. Мол, надо только съездить в деревеньку, да приложиться устами… но его скромный вид, лохмотья и несколько тушек вяленных крыс не сумели обмануть меня. Я знал эту ауру, и знал ее хорошо. - У меня есть оружие и боеприпасы. У тебя, похоже по боле опыта в блужданиях по этим закоулкам, к черту лирику, Валера, разнесем к чертям собачьим весь этот псевдоблагополучный мир? Отшельник почти не говорил со мной. Иногда мне казалось, что он тронулся умом. Но как объяснить то, что мы начали создавать вместе? Снова, как в старые времена! Это были чудные смеси одна лучше другой. Где-то мы использовали фосфор, где-то отравляющий газ. Нашей фирменной фишкой считалась надпись «проснись!» или «моя свобода», остающаяся на месте «преступления». О, как нас только не именовали в новостях. Я как-то нашел старую газету на свалке. Ваххабиты Усамы Бен Ладена. Или последний оплот чеченского терроризма… ничего не меняется… никогда. Кажется, все нераскрытые преступления были на нашей совести. Разве, что младенцев не ели, и на том спасибо. А город наверху ветшал. Кажется, все те, кто хоть что-то решал переехали в боле благополучные районы. Но никто не замечал этого. Рекламные билборды пестрели красивыми фотокарточками. «Москва – экосити!», на деле в парках стояли искусственные деревья, не требующие очистки, в водоемах плескалась мутная жижа… наверное, где-то на дне там имелась вода. Самый большой шок я испытал однажды, поднимаясь наверх, чтобы раздобыть мне и Отшельнику какую-то обувь. С этим было туго, а в одном из тоннелей, примыкающих к тоннелю метрополитена, мы встретили презабавного типа, которому требовалось медицинская помощь. В общем, прогуливаясь под покровом ночи к ближайшему пункту выдачи одежды для лиц без определенного места жительства, которое было единственным местом, где редко проверяли чипы, боялись испачкаться… вот… там я увидел труп. Мертвец сидел на лавочке, сжимая в руке банку какой-то бурды. Его глаза остекленело смотрели в никуда. Непроизвольно я поднял глаза к небу, и осознал, что не вижу его. Копоть и сажа… где-то нещадно коптила труба. Зачипированные не видели этого. Их мир был идеальным, в нем не было боли и насилия. В нем не было болезней и плохой еды. А сколько таких, как этот бедняга остаются в своих квартирах? Что будет дальше? И будет ли это «дальше» вообще? - Знаешь, Валера, сегодня я встретился с мертвым человеком, - я разогревал банку армейских консервов, наш спутник негромко скулил в своем углу, он ведь знал, что в метро ездить опасно, можно и не добраться до места назначения. Как он вообще оказался там? На шпиона чувак смахивал не очень. Скорее на того, чей чип вырубился внезапно. Такое бывало, но очень редко. Я слышал таких определяли в сумасшедшие дома, ведь реальность, которая обрушилась на них вовсе не походила на ту сладкую сказку, в которой жили все эти люди. Отшельник поднял на меня глаза, и по обыкновению ничего не сказал. - Он сидел себе под закоптившимся небом и смотрел в никуда. Кажется… там… там началась последняя стадия. - Кто вы!? – вдруг заорал наш незадачливый гость, - вы ваххабиты! Это вы сотворили это с Москвой! - Нет, дорогой, - улыбнулся я, - это Вы сотворили такое со всем миром. Хотя я не исключаю, что где-то в Австралии наше мировое правительство наслаждается всеми благами, которые производятся здесь и там. Был такой фильм «матрица»… вот что-то вроде того, только намного хуже… - Я хочу обраааааааатно! – стенал он. - Мы все хотим… - отозвался я. Отшельник повернул голову в нашу сторону, и жестом подозвал меня к себе. Как я умудрялся видеть это? Наверное отблески костра… хотя, последнее время свет больше мешал, чем помогал мне ориентироваться в пространстве. - Нет смысла, - вымолвил Валера. У меня было ощущение, что фраза далась ему с большим трудом. То ли что-то случилось со связками, то ли он просто не считал нужным разговаривать со мной. В последний год это перестало напрягать меня вовсе. Зато я трепался без умолку, наверное, компенсируя общительность двоих. Мне было достаточно огненной феерии и того, что мы практически идеально понимали друг друга без слов. - Нет смысла, Сережа, - повторил он, - никого не спасти. Нам нужно попробовать уничтожить ЦУП. Даже наш гость замолчал, услышав такую «крамолу». - А не получим ли мы в итоге неуправляемое стадо, как ты думаешь? - Мы с тобой уже ничего не получим, - он грустно улыбнулся и за длинной всклокоченной бородой я увидел обиду и горечь. Операцию готовили долго. Кажется, наш сосед успел пройти все психологические этапы от неприятия нас и ненависти, до полного понимания и дружеских симпатий. Валера снова молчал, вдумчиво смешивая все необходимые элементы. Бикфордов шнур оказался в некотором дефиците, но нам удалось обойти и эту проблему. В ту ночь спали мы плохо, если быть точным, никто не сомкнул глаз. - А меня Семен зовут, - неожиданно представился гость. - Меня Серега, а его Валера, - откликнулся я. - Ты думаешь, что сегодня последний день нашей жизни? – спросил он, поправив оправу на носу. Линзы давно разбились, а я не мог взять в толк, почему он все держится за это напоминание о прошлых днях? Почему мы все держимся за прошлые дни? Почему считаем, что там было лучше? И было ли лучше когда-нибудь? Раздумывать дальше было некогда, мы слишком спешили. Ночь нынче такое время, когда опасными становятся не только люди, крысы и надзорные инстанции. Точно сама природа восстает против нас. Точно все вокруг в городе, который был когда-то нашим родным домом старается нас убить. Все окружающее пространство похоже на сюрреалистический наркосон или трип, однако мы продвигаемся к цели. Лерка заметил, что метро уже не функционирует. Кое-где в вагонах кто-то покачивался в такт не существующему движению поезда. - Что происходит? – поинтересовался Семен. Валера пожал плечами, и мы прошли мимо. Большой телеэкран установленный на центральной станции иногда подмаргивал полуразбитым экраном. На платформе валялся какой-то мусор, несвежие газеты, ржавый хлам и забытые кем-то вещи. - Они будут ненавидеть нас, - сказал Валера. Только сейчас при тусклом аварийном освещении я заметил, что он побрился. Выглядел почти как раньше, только большое количество седых волос и морщин выдавало тяготы подземного существования. На минуту мне стало стыдно за свой внешний вид. Но я ничего не сказал, - никто не любит просыпаться. … Кровавое зарево полыхало на полнеба. Мне казалось, что на воздух взлетело полгорода. Как мы только успели уйти? Каким чудом остались живы? Только Семен куда-то пропал. Он говорил что-то о своей семье. Что должен отыскать их. Попробовать спасти… как в каком-то нелепом кинофильме из окон падали люди. Вакханалия смерти. Потоки грязной воды, заливающие тротуары. Полчища крыс. … …- вы меня слышите? Сергей Константинович? - рефлексы в норме… - пульс в норме…. - … зрачки на свет реагируют… - .. Сергей Константинович… вы… слышите? - Где я? - Вы в больнице, все хорошо. - Как я сюда попал? - Вы оказались недалеко от эпицентра взрыва, устроенного ваххабитами. Ваше счастье, что все обошлось… Я резко поднялся, отчего голова закружилась. За стеклянной перегородкой стоял Валера. - С вашим другом все в порядке. Он не пострадал. У вас небольшое сотрясение. Ничего страшного. Нам пришлось наложить несколько швов, но на этом все. Вы просто в рубашке родились. Потом в палату заходили еще какие-то врачи и медсестры. Яркий свет нестерпимо бил в глаза. Наконец, я смог увидеть Кипелова, он был неразговорчив, и выглядел уставшим. - Нам повезло, - резюмировал он, - твоя свобода – это миф… -… мечта рабов.. Валера обнял меня, и я увидел на левой руке, за краем футболки свежий порез, заклеенный пластырем.
Nica O`Ifreann: Вот читаю я и думается:"как же все волшебно умеют писать..." С разрешения, а может и без него, разбавлю все это чудо мелким бредом в моем исполнении. Я не писатель и руки у меня... ну в общем не из того места откуда пологается им ростут. В общем не бейте меня, но можно поругать за бредовость и неграмотность... ТИШИНА... Сложно найти абсолбтный покой и тишину. На старых кладбищах обычно тихо, люди заглядывают сюда редко, особенно холодными зимними вечерами.Казалось, следовало бы сидеть дома в кресле и пить горячий чай, но небыло ни теплого дома, ни уютного кресла, ни даже чая. Небыло абсолютно ничего. Кроме как, пара бумажек в кармане, бумажек совершенно не важных, но всем от чего-то нужным. Имя и дата рождения, зачем кому-то это знать? Я гражданка Вселенной, без имени, дат, адресов. Мое имя стерлось, как и день в который я появилась на свет. Кому нужно знать? Уже никому... Кладбещинская пустота, она по своему обыкновению пугает людей, но меня,словно я человек из-за зеркалья она притягивает и влечет. Я нелюблю саму церковь, большую, может даже и богатую, я люблю огромные тополя, молчаливых кладбищенских псов, которые шустро петляют между крестов и надгробий, пугая ищущих романтики готов. Я люблю ворон, которые облетают стороной церковь и садясь на кресты разговаривают с духами. Я люблю разглядывать людей, всматриваться в лица, но когда вокруг нет ни души я рассмотриваю лица тех кого уже нет в этом мире, навеки запечатленные не старых пожелтевших от дождя и времени фотографиях. Вечер был морозный, на небе ярко поблескивали звезды и свисала очень желтая и огромня луна, которая сволила с ума местных псов и те, вспоминая свои волчие корни, пели древние песни, которые много веков назад понимали люди. На старом городском кладбище никогда небыло мраморных ангелов или фамильных склепов, были гранитные плиты и памятники, деревянные кресты. Старые и покосившиеся, на редкость ухоженые с заботливо положеными цветами или просто лежащие под ногами и заметенные снегом. Сначала меня пугали такие упавшие кресты, потом я их поднимала, а еще позже я поняла, что если крест или плита покрыты мхом и всеми забыты, это значит-душа переродилась и никому уже ненужен этот крест. Петляя среди могил я дошла до конца кладбища. Летом, весной и осенью в этом конце журчал маленький ручеек и всегда была большая болотистая лужа похожая на грязное озерцо. В этой самой луже в теплое время обосновались утки а у ручья поились братья-псы. Сейчас же это был сплошной и замерзший ледяной плен. Снег, он никогда не бывает белым. Пушистый и совсем не холодный. Я лежала в этом пушистом снегу и смотрела на луну. Мне стало казаться что от луны к земле спускается дорога, путь который видят волки. Было совсем не холодно... Я так долго искала эту тишину...
полная версия страницы