Форум » » Фанфы обыкновенные =) » Ответить
Фанфы обыкновенные =)
Io: Прошу заметить, что рассказываю только о том, что сам видел своими глазами. Или слышал своими ушами. Или мне рассказывал кто-то, кому я очень доверяю. Или доверяю не очень. Или очень не доверяю. Во всяком случае, то, что я пишу, всегда на чем-то основано. Иногда, даже основано совсем ни на чем. Но каждый, кто хотя бы поверхностно знаком с теорией относительности, знает, что ничто есть разновидность нечто, а нечто - это тоже что-то, из чего можно извлечь кое-что. Так вот, со стороны Японии наступал рассвет и даже страшно было вспомнить о том, что еще совсем недавно Валера пожелал всем опухоли мозга, кровавого поноса и туберкулеза одновременно, и свалил до очередной Прекрасной Дамы с бутылкой Шампанского или чего-то в этом роде. А мы… да что мы? Остались на студии додумывать так сказать концепцию альбома. Концепция решительно не хотела додумываться, поэтому ближе к пол-чего-то-там ночи было принято решение взять по пиву в ближайшем пабе и почить на лаврах. Но тут случилось что-то сверхъестественное. Мы обнаружили неподалеку чудом уцелевший круглосуточный супермаркет. Конечно, я напоролся на отдел с водкой. Пройти мимо как-то было неинтеллигентно. Подумать только, что подобным образом помыслили все… даже Теря, а он между прочем джентльмен! У него даже есть галстук. Мало того, он знает, как его завязывать. Я например - не знаю. А он - знает. К трем ночи засиял тупой улыбкой Алексей Харьков, включил автопилот и вышел в астрал. К четырем в астрал, а заодно и покурить, вышли все. Блажено озирая окрестности мы не приметили ничего выходящего за рамки нашего понимания, однако, неприятности нашли нас. Все дело было в том, что Саше Манякину резко захотелось жениться, и он пристал к загульным барышням не взирая на то, что барышни были вовсе не одни… Ну, драка – дело принципа. Откровенно говоря, я в таких мероприятиях не участвую. Но, распластавшись на манер цыпленка-табака, Теря рухнул на спину и стал внимательно считать звезды. Сознания он не потерял, но в его мозгу вдруг мелькнула мысль, которая через пару минут вылилась в новую концепцию для альбома. Увлеченный этим, он лежал и старался не забыть главное. Харек пал вторым, с той лишь разницей, что рухнул не на спину, а на живот. Саше же одного удара не хватило. Он поднялся и помчался как бык, опустив голову, на обидчика. Достоверно неизвестно, что хотел сделать Маня. То ли пробить обидчику пресс то ли проломить ему грудную клетку. Обидчик же отступил в сторону, позволив ударнику потушить головой уличный фонарь и сел в машину. Маня срикошетил по столбу черепом, застрял в кусте и немедленно там заснул… «Одно дело - петь в три часа ночи лежа на газоне в жопу пьяным, не взирая на такую мелочь, как октавы. И совсем другое - пытаться достичь того же драйва с гармонией, стоя в тесном смокинге на залитой блядским электрическим светом сцене…» - подумалось мне… и я вышел в астрал. Со стороны Японии наступал рассвет, Саша лежал в трех метрах от Тери как живой и ему снился сон с телками. Телки были с сиськами. А сиськи были с огромными сосками. А в сосках были колечки. Пирсинг. И вообще - хотелось жениться даже во сне. Мы с Харьком подошли к нему, подняли и повели по гулкой мостовой. Встало солнце. Дворник с нескрываемой завистью посмотрел нам в след, вздохнул и стал мести асфальт дальше. Io занялся самоплагиатом) Гы-гы
Ответов - 9
Io: Глава 11. Последствия пси-удара часто проявляются не сразу, и порой самым странным образом. Карлос все еще никак не мог отличить наваждение от реальности. Обогнув небольшую возвышенность, вся группа остановилась на пригорке, местность просматривалась довольно хорошо. Карлос оценил адекватность Ксении и Ивана, и выдал девушке пистолет. - Ксения Дмитриевна, внимательно послушайте меня. Сейчас я вернусь на то место, где мы встретились с пси-мутантом, я узнаю, выжил ли кто-нибудь из нашего сопровождения, а после вернусь. Я оставлю вам сигнальную ракету и пистолет. Если я не вернусь в течение двух часов, тогда используйте сигнальную ракету, а если вдруг в поле видимости, появиться какой-либо мутант – стреляйте не раздумывая. Все ясно? Ксения нахмурилась, но кивнула. Выглядела девушка уже мене растерянной, в ее движениях появилась решительность. Перед уходом Карлос выдал ей антирад, и запасной фильтр для противогаза, а сам заспешил, насколько это было возможно, на место встречи с контролером. «Он отпустил нас живыми, сомнений нет. Если бы у мутанта стояла цель убить нас или довести до безумия – он бы сделал это. Что это было? Проба сил? Обучение? Я должен вернуться и узнать, живы ли ребята!». Как водится, сталкер использовал другую дорогу, чтобы подобраться к месту, где еще совсем недавно он видел два трупа солдат-срочников, однако, никого ему обнаружить не удалось. Детектор жизненных форм молчал, не говоря уже о ПДА. Но стоило ему приблизиться к ржавеющему остову какого-то механизма, как Карлос скорее почувствовал, чем услышал какое-то движение. Инстинкт спас жизнь сталкеру, поскольку он счел необходимым рухнуть на землю, как говориться, прикинувшись ветошью. Недалеко от пробивающегося молодняка березок и осинок ему довелось увидеть странную процессию. На негнущихся ногах с оружием на перевес куда-то в сторону ЧАЭС шагали все пять бойцов из их сопровождения. Процессию замыкал сухонький старичок. Приглядевшись Карлос понял, что последним шел вовсе не человек. Это и был виновник трагедии –пси-мутант контролер. Ярость была сильнее разума. Сталкер знал, что поступает не правильно. Его прицельный выстрел в беззащитное существо был местью. Мутант упал замертво, тогда как мертвые солдаты продолжали путь без цели и без какого бы то ни было интереса. Они вяло переставляли конечности, точно были не людьми, а роботами, но вдруг Карлос заметил, что идущий первым сбился с общего шага, и упал на четвереньки. Парень ошалело вертел головой и пытался стянуть с себя видимо переставший работать противогаз. Сталкер более не медлил, а как мог быстро направился выручать солдата. Парень был в шоке, но судя по всему, на его долю пришлась наименьшая концентрация пси-удара. Снова Карлосу снова необходимо было искать новый маршрут, стараться приободрить солдата. Парню еще и девятнадцати не исполнилось, а уже успел в такую передрягу влезть. Промеряя маршрут через аномалии Карлос старался все время держаться впереди и не выказывать усталости. - Мы с тобой еще всю эту Зону истопчем, - нарочито бодро рассказывал он, - сейчас заберем лаборантов, кто-то же должен защитить гражданских, согласись, и в НИИ, а там в новый рейд, ты ведь теперь, можно сказать, прошел крещенье Зоной, а значит тебе ее бояться нечего, понял? Парень шел безвольный и выдохшийся, и кто бы знал сейчас насколько сталкеру в действительности было не по себе. Пространство вокруг дышало ненавистью. Глаза кололо серебристым инеем нарастающего напряжения. Парень не чувствовал этого, скажи ему сверни влево – и он точно вляпается в аномалию – даже не заметит! «Черт, почему все так сложно? Одному по Зоне таскаться то еще удовольствие, но не так это тяжко, чем имея такой вот «груз» в придачу… только бы с Ксенией Дмитриевной ничего не случилось». На холме практически ничего не изменилось, а вчерашние лаборанты сумели кое-как прийти в себя, разожгли костер, и готовили какую-то нехитрую снедь. «Идиоты», - подумал Карлос, но вслух ничего не сказал. В Зоне-1986 главная опасность все-таки исходила не от человека. Но совсем недолго оставалось до этого нерадостного дня. Не успела вся команда закончить трапезу, как Карлос решительно скомандовал: - Надо идти. Если сейчас не успеем, потом нас уже не отпустят. Ксения и солдат-срочник недоуменно посмотрели на сталкера, а вот Иван напротив, тут же поднялся на ноги, отложив початую банку консервов. - Ветер меняется, товарищ прав… можем не успеть. Затушив костер и собравшись, поредевшая группа направилась в обратный путь. Странный туман, появился, будто бы из ниоткуда. Сталкеру доводилось видеть нечто похожее в Зоне в своем времени. Нужно было спешить. Скорее всего, на образование тумана повлиял ряд естественных факторов, но и аномальная пси-активность. Дыхание Зоны-1986 делалось свирепым. Еще совсем недавно ни одно дуновение ветерка не предвещало бури, но Карлос и Иван почти синхронно посмотрели на небо. Вдалеке, где Зону от НИИ отделял забор, по-прежнему светило солнце, а здесь же, буквально над их головами собирались серые тучи, дышащие влагой. Ветер подгонял их, настегивая, точно лихой извозчик. - Не хочу, чтобы это все было по-настоящему, - тихо и как-то уж совсем обреченно сказала Ксения. - Возможно, это и не по-настоящему, не переживайте, Ксения Дмитриевна, все будет хорошо, мы обязательно выберемся, - сталкер как мог приободрял своих спутников, но он не мог быть для них одновременно отмычкой и замыкающим, тогда глядя на решительность Ивана, он принял решение. – Ваня, ты пойдешь замыкающим, - он передал лаборанту автомат, - двигаться будем быстро, надеюсь, стрелять ты умеешь. Жми на курок, не раздумывая. Я пойду первым, ваша задача делать все то же самое, что и я. Мы обязательно выберемся… Ксения, солдат-срочник и Иван глядели на него с надеждой. Они верили ему, и Карлос не имел права ошибаться. Он чувствовал себя канатоходцем, на плечах которого находится не собственная репутация, не надежда на какой-то заработок, а люди, судьба которых вовсе не безразлична ему. Сталкер больше не чувствовал страха за свою собственную жизнь, гораздо больше он боялся за тех, кто теперь шли сзади него. Брат рассказывал что-то подобное, когда только-только пробовал создать свою первую хэви-команду. Конечно, условия были другими, не говоря уже о возможных рисках, но сейчас Карлос понял, в буквальном смысле, что значит отвечать за кого-то. Расстояние до ворот было не таким уж большим. С того места, где теперь была группа выход просматривался довольно хорошо, однако, торопиться не следовало. Ведь в Зоне всякое бывает. Можно за пару часов отмахать до десяти километров, ну это в удачный день, а можно за пару дней не проделать и пяти шагов. А то как после выброса аномалии встанут вкруг твоего схрона, и вот что хочешь то и делай, пока еще стратегия нарисуется, тут не паниковать главное! Как хорошо, что у Карлоса был такой учитель как Гуру. Все слова, что были сказаны бывалым сталкер теперь воспринимал совсем по-другому. Сейчас, фактически он был в той же ситуации, что и его наставник тогда. Ведущий группы – он же отмычка. С неба посыпались первые холодные капли. Они были похожи скорее на колкие льдинки, чем на дождь. Туман стал сбиваться, пока вовсе не растворился за спиной. Пока сложно было сказать к лучшему это или нет, но путешественнику во времени эта перемена не очень понравилась. Не успела группа адаптироваться к смене обстановки, как над их головами разверзлись хляби небесные. Дождь ударил с неистовой силой, заставляя людей пригибаться под упругими струями. Однако такая поливальная установка отлично обозначила все аномалии впереди. Воронка превратилась в небольшой тайфун, который не двигался, а угрожающе вырастал из земли. Электры опасно разбрасывали бело-голубые молнии намного дальше от ядра аномалии, чем обычно. Жарки-то притухли, а вот при виде слабенького фроста Карлос зябко повел плечами, вспомнив рассказ Воннегута про Лед №9. Кто его знает, какой во фросте лед? Вдруг тот самый на полимерной основе? - Не отставать! – перекрывая рев стихии гаркнул сталкер. Выбиваясь из сил они продвигались к заветным воротам. Еще одно самое последнее усилие! Сталкеру показалось, что пока они проделывали этот нелегкий переход он понял одну буддийскую методику. Тренировать силу воли нелегко, но главное, должно быть, состояло в самообмане. Когда дождевая вода прибивает к земле, а электра грозит дотянуться до тебя своими электрическими щупальцами, кажется, что самое простое переждать, и ты обещаешь себе, еще пару шагов, и я остановлюсь, передохну немного. Радостный организм мобилизует последние силы, и ты делаешь следующий шаг. И снова обещание – шаг, обещание – шаг… Наконец Карлос распахнул ржавые ворота, пропуская группу впереди себя. Мокрые и измученные они вывалились в жаркий весенний день. На той стороне на них удивленно смотрели ожидающие их бойцы и руководитель проекта. - Ну, товарищи, - неуверенно начал он, - как все прошло. - Как видите, - прохрипел Карлос, - остальные двухсотые. - Это возмутительно! – начал было один из сопровождающих ученого, но руководитель проекта поднял правую ладонь вверх, призывая к молчанию. - Ладно, - его тон сделался деловым и серьезным, - сейчас отдыхайте… обсудим это позже. Кажется, ситуация более непредсказуема, чем я думал. А вас, товарищ, я попрошу пройти со мной. Сталкер кратко кивнул, и отправился вслед за руководителем, пока во дворе начиналась настоящая кутерьма. Откуда-то появилось с десяток лаборантов, бойцы рассредоточились по территории, кто-то бурно обсуждал последние события. Так или иначе, они вернулись в нормальный мир. Сегодня это можно было считать победой. Карлос прошел сквозь толпу. Его походка была уверенной, но внутри все точно перевернулось. Слишком много событий. Слишком много информации. Руководитель проекта зашел в кабинет, пропустив сталкера вперед, затем плотно прикрыл за собой дверь. - Меня зовут Степан Евграфович, но вы можете называть меня просто Степан. Товарищ, вы наверное, не представляете сколь значимую услугу оказали! Нет, я все понимаю, долг перед родиной, но! Это не главное! Главное, что Зона реагирует на вас. - Что-то я вас плохо понимаю, - по спине Карлоса пробежал неприятный холодок. - Я постараюсь вам объяснить. Мы с коллегами в Москве разработали одну теорию, согласно которой существует некоторая податмосферная прослойка - ноосфера. Это такая сфера, в которой концентрируются мысли людей, их желания, чувства, мечты. Вот скажем, смогли бы мы прийти к социализму, ежели бы ее не было? Ежели бы миллионы людей изо дня в день не думали о благословенном времени? Мой ответ – нет. Устраивайтесь поудобнее, Александр, наш разговор не будет простым и коротким. Карлос почувствовал себя не в своей тарелке, и этот странный сверлящий взгляд ученого, никак не давал сосредоточится на его словах. - Благодарю вас, - ответил сталкер, - продолжайте. - Так вот, сейчас в мире происходят изменения. Люди… люди не чувствуют единения. Большинство не помнит ужасов Великой Отечественной войны… им не для чего более быть сплоченными. Ноосфера меняет заряд. Я не знаю, как здесь объяснить доступнее, но суть в том, что Зона – порождение именно этой сферы. И мы разработали прибор, способный корректировать нет, нет, не желания масс, к сожалению это не представляется возможным, по крайней мере, пока, но корректировать заряд ноосферы уже вполне реально. Побочным продуктом работы прибора - стали обитатели Зоны и ее интеллектуальная часть… вы заметили, что она похожа на живой организм? Александр, не обманывайте меня, я сразу понял, что вы имели дело с чем-то подобным. Я слышал, что в части, из которой вы прибыли проходили испытания мини генератора. Стало быть, вам известно намного больше, чем нашим исследователям. Сейчас в нашем проекте мы выходим на финишную прямую. Согласно моим расчетам, с помощью энергии, вырабатываемой на ЧАЭС мы сможем запустить прибор на полную мощность. - А… вы не боитесь, что это может быть чревато опасными последствиями, для мирных граждан? Что будет… - в горле у Карлоса пересохло, - если произойдет взрыв? - Это исключено! – Степан сделал решительный жест рукой. Действительно ли он верил в то, что делал? Руководитель проекта не был стар, ему едва ли исполнилось пятьдесят. Похоже, он был одержим наукой, и своей идеей сделать всех счастливыми. Эх, почему из благих побуждений всегда получаются жуткие трагедии? - А, что вы хотите от меня, Степан? - Я ждал этого вопроса, - ученый победоносно вскинул руку, его седеющие волосы, казалось, обрели больший объем, а холодные серые глаза, напротив, сузились, - Александр, вам я хочу поручить важную миссию. Вы вместе с Ксенией и Иваном, как отличившиеся в последней экспедиции в Зону отправитесь на ЧАЭС. У вас будет несколько специальных контейнеров, которые вы передадите нашей группе №3. А затем вы вернетесь в НИИ, или, если пожелаете, сможете пронаблюдать эксперимент до конца. Я, к сожалению, вызван в Москву и присутствовать лично не смогу, однако, вам поможет мой друг и коллега Владимир Петрович Шутин, пусть вас не смутит его юный возраст, он безумно талантливый молодой человек, скажу по секрету, - здесь Степан Евграфович понизил голос, - я не знаю, он больше безумен или талантлив… так вот, все вопросы вы зададите ему, я полагаю, никаких сложностей не возникнет. Карлос кивнул. Выбор у него был небольшой. Всю ночь сталкер не сомкнул глаз. В его душе боролись сомнения. Он так хотел избежать многих жертв, помочь пионерам, лаборантам… говоря высокими и пафосными словами – спасти мир от радиационной катастрофы, но имел ли он на это право? Уже одним своим появлением в Зоне-1986 он изменил ее структуру и, возможно, сделался, если не виновником, то соучастником дальнейших событий. А может быть, так оно и должно было быть? Под утро Карлосу приснился странный сон. Он был в прежней Зоне, наконец встретившись с братом, они продвигались к странному ангару с полу обвалившейся крышей. Рядом были Кобра и двое неизвестных сталкеров. Сначала их группу накрыли плотным огнем, а затем Карлос услышал слова брата: «нельзя дать им запустить генератор… если установка сработает – она запустит ….»… слов невозможно было разобрать дальше, кто-то тряс его за плечо. - Проснитесь, товарищ! Проснитесь! Сталкер чуть не подпрыгнул в своем боксе. - Сергей? - Доброе утро, вы не явились на завтрак Ксения Дмитриевна, да и не только она, беспокоилась. Потом вас просил зайти Владимир Петрович. - Простите… - сталкер потер глаза. Все вокруг было таким же стерильно-советским, как и вчера. Вполне безопасное такое убаюкивающее местечко, даже, Зона-1986 прекрасно вписывалась в общую идиллию. «Знали бы они, что их ждет…». Карлос зябко повел плечами, отправляясь вслед за Иваном в столовую. Здесь на ночь не закрывали дверей в свои боксы. Здесь еда имела другой полузабытый вкус. Карлос не удержался – купил шоколадку «Аленка», откуда-то у него завалялась мелочь старого образца в кармане. Остальное довольствие было для него бесплатным. Он смотрел вокруг и видел в основном счастливые лица. Ни один сотрудник НИИ не был отмечен депрессией. Все они во что-то верили, на что-то надеялись, и взгляд их на жизнь был довольно простым и каким-то светло-приятным. Они умели радоваться мелочам. Они вообще умели Радоваться. После падения «железного занавеса» в начале 90-х что-то случилось. Какая-то инфляция счастья. Сперва его казалось, даже было слишком много. Вся страна была прикована к событиям в Белом доме. Заседания народных депутатов были едва ли не столь же популярны, как сеансы Чумака, или Кашпировского. Счастье было всеобъемлюще. Вседозволенность – всеохватывающей. А потом все схлопнулось, точно кто-то завернул кран. Точно и не было ни наивной советской радости, ни опьяняющего суверенитета 90-х... Карлос на секунду почувствовал, что был на волосок от какой-то очень важной мысли, стоял на границе понимания сути произошедших событий, но она ускользнула из рук, точно случайно севшая передохнуть бабочка. Будто и не было ее вовсе. - Я хочу вам сказать, Саша, вы просто герой! Я думаю, если бы ни вы, нас бы вообще в живых не было! – сталкер понял, нужно что-то ответить. Видимо Иван говорил довольно давно, и было бы неуважительно промолчать. - Да ну что вы. Я думаю, на моем месте так поступил бы каждый, - Карлос говорил то, что от него хотели услышать. Он знал эти затверженные штампы, помня их из книг и голливудских клише. Но вот теперь они сказанные с нужной интонацией в нужное время явились лучшим фактором влияющим на его репутацию. - Не скромничайте! Итак понятно, что не каждый. Мне рассказывал руководитель проекта, что вы уже сталкивались с подобными проявлениями ноосферы. Это должно быть, весьма увлекательно. - Что-то вроде того, - уклончиво ответил Карлос. - Мне бы хотелось больше времени провести в Зоне, несмотря на то, что она становится довольно опасной. Мне кажется, что во многом виноваты мы сами… а эти монстры, которые в ней обитают… - Мутанты, - машинально поправил сталкер… -.. ну пусть мутанты, они не меньше, чем мы с вами нуждаются в помощи. - С чего вы взяли? Впервые за все недолго время знакомства с Иваном Карлос вдруг посмотрел на парня совсем другими глазами. - Я не знаю, мне кажется, что они как и мы с вами способны чувствовать, помнить, знать, обучаться. Мы вклинились в их мир… или скажем иначе, мы вклинили их мир в свой собственный. Они страдают здесь, а мы лишь усугубляем их положение. Вы знаете, у меня как будто все мировоззрение изменилось с того дня, как вы вывели нас из Зоны. Сталкер пожал плечами. Он хотел, было что-то возразить, начать вдаваться в какие-то подробности, но не стал. К чему все это? Он не в праве менять историю. Даже, когда ему этого так отчаянно хочется. Из слов Ивана так же стало ясно, что он закончил мед.училище, и что Ксения Дмитриевна разделяет его взгляды на происходящее, и что они хотели бы совершить самовольные вылазки, вот чего-чего, а этого делать точно не стоило. Но Карлос только молча кивал и улыбался, стараясь, чтобы улыбка выходила искренней. Ему предстоял разговор с Владимиром Петровичем, насчет которого у него закрадывались странные предчувствия. «Руководитель проекта не увидит, как погибнет его детище… есть в этом что-то… с другой стороны… почему собственно погибнет? – размышлял сталкер, - путем принесения огромных человеческих жертв в распоряжении НИИ окажется огромный радиоактивный полигон. Уж ни этого ли они добиваются?». От таких мыслей голова будто бы сама по себе наливалась свинцом. Сталкеру хотелось выть от досады, и невозможности что-либо изменить. Но он сдержал внезапный порыв в себе. Окончив трапезу, вместе с Иваном они поднялись на третий этаж, где располагались кабинеты персонала и вспомогательные лаборатории НИИ. Коридор был длинным и достаточно хорошо освещенным. Со стен на Карлоса смотрели портреты известных ученых, но не только они. Доска почета извещала о новых достижениях и рацпредложениях, вынесенных сотрудниками НИИ. Трудовая передовица сообщала о небольших подвигах небольших людей. Слесарей, монтажников, стропальщиков и токарей. Уголок научных достижений так же не пустовал, а слева была прикреплена афиша местного самодеятельного ансамбля. Сталкер улыбнулся. Это было особенно по-весеннему. Тепло и правильно. Без нескромного раболепия и нелепой лжи. От этих стен веяло детством, и почему-то вспомнился странный случай в детском саду, когда его приятель проникшись одним из стихотворений той эпохи просил прощения у Ленина в красном уголке. «Ну да, бога-то не было…» - мысль растаяла, не успев оформиться в образ, Иван приоткрыл перед Карлосом дверь кабинета, и он широко улыбаясь, перешагнул порог. Все-таки Дейл Карнеги сам того не подозревая поменял мировоззрение многих людей. От постоянных улыбок у сталкера сводило скулы, но он не жалея проявлял эмоции. Весь этот ретроспективный мир порою казался ему миражом, созданным его собственным воображением. Иногда ему казалось, что он всего лишь находится под властью контролера, а в другие минут, что другого мира и вовсе не было, и Зона, 2000-ый год, именно это приснилось прошлой ночью. Ощущение двойственности отступало лишь в минуты решительных действий. Карлосу почему-то казалось, что он космонавт в центрифуге, которая никак не может остановиться, а перегрузки уже превысили разряд выдерживаемых в несколько раз. - Добрый день, - голос Владимира Петровича был приятен без резких нот, и без начальственных интонаций, хотя по манере держать себя, по походке и уверенности в себе, сразу становилось понятно – он начальник. Молодость черт лица показалась сталкеру обманчивой, поскольку на него смотрели глаза, вовсе не мальчика, недавно вышедшего из-за стенок заштатного технического ВУЗа. Это был взгляд человека умеющего распоряжаться своим временем и своей жизнью, точно знающий чего он хочет и идущего к своей цели, пренебрегая мнением, а возможно и жизнями других людей. Это был не добрый взгляд. Однако Карлос снова растянул губы в приветственной улыбке. - Добрый день Владимир Петрович, наслышан о вас. Они скрепили знакомство рукопожатием. Иван покинул кабинет, а Шутин закрыл дверь на замок, что так же не очень понравилось сталкеру. - Я могу сказать то же самое и о вас, Александр! Вы показали себя с лучшей стороны. Степан Евграфович мне рассказывал. К сожалению, он лично не сможет присутствовать на эксперименте, но он настоятельно рекомендовал мне задействовать вас. Я пришел к выводу, что профессор абсолютно прав в выборе кандидатур для эксперимента, поэтому я прошу вас изучить техническую документацию, и обсудить с коллегами регламент предстоящих работ. На все про все у вас остается неделя. Выходные вы вполне можете провести в городе, если захотите. Сегодня вы получите аванс, я надеюсь, что после завершения опыта мы сможем поговорить с вами о дальнейшем сотрудничестве. - Разумеется, мне больше по нраву научная деятельность, - Карлос говорил то, что от него ожидали услышать. Он надеялся, что этот молодой и пытливый ум не сможет понять того, что стоит за его чудесным появлением здесь. Ну, в худшем случае, он может лишь заподозрить сталкера в шпионаже, вряд ли что-то большее. Всего одна неделя. Одна неделя до самой страшной катастрофы в атомной энергетике в истории человечества. Он не должен вмешиваться. Только наблюдать. Оставшееся до эксперимента время пролетело незаметно. Карлос общался с персоналом НИИ, совершил несколько «самоволок» в Зону-1986 вместе с Ксенией и Иваном. Было в ребятах что-то отличавшее их от коллег, это радовало и пугало сталкера. Он видел в них зачатки понимания, если не ситуации, то дыхания Зоны. Непонятным образом враждебность ее упала. Новоявленные сталкеры сидели на том самом холме, который был им пристанищем во время бега от разъяренной стихии. Как назвать иначе Зону? Пятая стихия? Другое измерение? У Карлоса не было ответа на этот вопрос. - Вы знаете, мы с вами похожи на сталкеров. Я даже думаю, вы оба чувствуете это место едва ли не лучше меня, - осторожно начал Карлос. - Мне кажется, я бы навсегда осталась здесь, - Ксения Дмитриевна поддержала разговор, - у меня ведь там, за оградой никого нет, а здесь… все как будто родное. Иван окинув взглядом Зону-1986 продолжил: - Здесь не лишние мысли уходят. Нет суетного… и я чувствую, что всем этим мутантом, как вы их называете, тоже нужна помощь. Я понимаю, что не стоит так говорить, но не очень-то мне нравится идея эксперимента, который нам предстоит. Ни в свое дело мы лезем… говорят фашисты тоже пытались, чем это кончилось – всем известно. - Ну, это уже из серии научной фантастики, - хмыкнул Карлос. Ксения подперев кулачком щеку смотрела куда-то вдаль. Времени точно бы и не существовало, и в то же время едва осязаемым облаком надо всеми ими висел рок эксперимента. Карлосу казалось, что эти двое знают наперед о его исходе. Он снова и снова убеждал себя, что ничего не изменишь, и какая-то странная уверенность в том, что он вот-вот вернется в свое время не покидала его. На следующее утро по дороге на ЧАЭС он все смотрел на своих коллег, но никак не решался заговорить. Ему хотелось ни то, чтобы предупредить их, но приободрить, сказать, что все будет хорошо, что они выкарабкаются, однако, слова остались острым комом в горле. В энергоблоках АЭС работа шла полным ходом. Они прибыли в начале очередной рабочей смены. Стандартные процедуры дезактивации, проверки, и снова проверки, какие-то нелепые тесты, и такие же нелепые костюмы. Далее инструктаж по технике безопасности и пожарной безопасности, ни то, что после демократизации, а основательно, как говориться по всем пунктам. Карлос знал, что все это не поможет сегодня. В ночь на 26 апреля 1986 г. персонал 4-го блока ЧАЭС в процессе подготовки и проведения электротехнических испытаний 6 раз грубо нарушит Правила безопасной эксплуатации реактора. Если внимательно изучить документы тех лет, вплоть до 1996 года получается, что когда три официальные государственные комиссии, в состав которых входили авторитетные каждый в своей области люди, изучали, фактически, одни и те же аварийные материалы, а пришли к диаметрально противоположным выводам. Чувствовалось, что там было что-то не то, или в самих материалах, или в работе комиссий. Тем более что в материалах самих комиссий ряд важных моментов не доказывалось, а просто декларировалось. Наверно, поэтому бесспорно доказать свою правоту не могла ни одна сторона. В неразберихе перестроечных лет это не вызывало резонанса, тогда людей больше волновал другой фактор – когда же добрый дядя сделает всех богатыми. Не было времени на какую-то там Зону отчуждения. Карлос потер виски. Ему казалось, что пространство вокруг него сужается. Кислорода катастрофически не хватает, еще немного и все это чертово прошлое можно будет пропустить через игольное ушко. Вот они вместе с Иваном доставили артефакты к реактору. Вот приехал Владимир Петрович. Вот уже откалиброван главный прибор «генератор ноосферы», однако, сталкер видел в нем скорее прототип генератора S-поля. «Ну, вот и все…» - пронеслось у него в голове. Каждый удар сердца похож на набат. Каждый шаг приближает к неизбежному. Воздух наэлектризован. Длинный белый коридор, почти полная стерильность. Лампы дневного света покачиваются в такт бессвязной музыке. Карлосу показалось, что он услышал отдаленный лай, и окрик вахтерши: «Собакам нельзя! С собаками нельзя! Вы что с ума сошли! Режимный объект!»… Мир такой уютный, и почти родной качнулся перед глазами сталкера в последний раз, расплываясь серой кляксой. Он только почувствовал, что Лиза лижет его руку, в которой тяжелой гроздью лежит какой-то странный предмет. Сфокусировав зрение, Карлос понял, что сидит на земле неподалеку от заваленного залаза в трубу соединяющую два болота на Янтаре, а в руках у него артефакт - мамины бусы.
Io: Лирика: фамилия лаборанта Стаханов заменена на Стоянов из религиозно-политических соображений Глава 12. С моего прихода в Зону? Признаться, я перестал удивляться, и бояться почти перестал. Я не имею ввиду: «перестал бояться смерти», скорее все, что есть - воспринимается мною более философски теперь. Я не пытаюсь обвинить кого-то. Я просто плыву по течению. Вот, к примеру, я бы точно с ума сошел, осознав, что нахожусь где-то в недалеком будущем, будь я вчера из запериметрья. Но Зона учит многие вещи принимать как должное. Я не знаю, плохо это или хорошо. Сейчас мы со Сфинксом были в одной команде. С его слов я узнал, как изменилась Зона за это время, какие порядки установились на Янтаре, да и о том, что делили между собой группировки теперь. У Сфинкса имелся некоторый план дальнейших действий. Я вписывался в него не то, чтобы идеально, но здесь как будто многое было сыграно, как по нотам. Будто бы задолго до моего появления здесь о нем было известно. Быть может ни в точности, но в общих чертах. Помню, Вар советовал в таких ситуациях просто не задавать вопросов ни себе, ни другим. По словам моего старого друга, во многом сегодняшнему положению поспособствовала корпорация «ВЕСК» совместный англо-русский проект. Сперва, загибающаяся лаборатория на Янтаре едва сводила концы с концами, а потом появился весьма удачливый ученый. У него были связи за кордоном, и что-то в этом роде. Он воскресил почившее в бозе НИИ «ВЕСК», из-за бугра пришло финансирование, и здесь появился полноценный исследовательский центр. Под эгидой поиска лекарства и методик для лечения онкологических болезней, они само собой работали больше на оборону, чем на медицину, проводя новые и новые эксперименты с S-полем. Рапортовали об успехах, но на каком-то этапе все пошло не так. Некоторые «прикормленные» сталкеры говорят, что всему виной был некий Шут. Конечно, имени ученого доподлинно никто не знал. В Зоне оно не принято. Его эксперименты на последних этапах стали больше походить на безумный проект выделения их общей массы людей и прочих живых существ некоего эталона. В тот период многие сталкеры пропадали без вести, да вот только, кто их считает? Я понимал правоту слов Сфинкса. Все было логично. Если вы собираетесь производить антигуманные эксперименты – то лучше Зоны места сыскать сложно. Но дальше – больше. Не добившись каких-либо успехов в изобретении новых сверх-видов, а лишь увеличив количество и разнообразие мутантов «ВЕСК» занялись непосредственно главным аспектом. S-поле при определенных условиях можно было заставить работать как машину времени. Но и здесь были свои побочные эффекты. Не всегда человек переживал такие нагрузки, или скажем, вместе с ним в прошлое или будущее отправлялся изрядный кусок окружающей среды. Может быть из-за этого, хотя, конечно, наверняка тут ничего сказать нельзя по Зоне медленно, но довольно уверено распространялась эта зараза, прозванная шумом, за сходство с придуманной Джефри Нуном болезни. - Вот ты думаешь, Бес, что от каждого использования этой установки ничего не происходит, а ведь она воздействует не только на нас с тобой, но и на время, и на пространство… Я не успел дослушать Сфинкса. Поскольку на нашем пути неожиданно возникло очередное препятствие. Довольно крупный припять-кабан пер напролом, через редкий лесок, не обращая никакого внимания на, маячащие перед ним, аномалии. Назад возвращаться смысла не было. Вполне надежные своды убежища Сфинкса остались уже довольно далеко позади. Но заставить насторожиться нас заставил даже ни этот мутант, а гул, слышавшийся за его спиной. Похоже, кабан был не один… спасаясь от разрушительного воздействия Установки, мутанты перли откуда-то из-за Янтаря… - Выжигатель! – я стукнул себя ладонью по лбу, да так, что мне показалось, что послышался звон, - они используют старые установки для новой трансляции. - Что это значит? - Долго объяснять… - крикнул я уже на бегу. С одной стороны это было глупо. Сзади катилась волна, а мы попросту пытались убежать от нее, хотя бы уйти с траектории. Обезумевшие звери десятками врубались в аномалии и погибали в них с истошными криками. Пси-мутантов видно не было, то ли они раньше смекнули и ушли, то ли у них хватало ума не влезать в волну обезумевших собратьев, а отступать используя тактические приемы. Мы уходили на три часа, наш бег нельзя было назвать очень быстрым, но несмотря на это дыхалка работала на пределе. Ведь следовало не только бежать, но еще и смотреть по сторонам, чтобы с ходу не влететь в жарку и не превратиться в барбекю. Перед нами уже показалась дорожная насыпь. Конечно, ничего хорошего там жать не приходилось. Сейчас по закону подлости нарвемся на военный патруль, или чего похуже. Кто его знает, чем они вооружены в этом своем будущем? Стрелять на бегу я, конечно, могу, но вот результат не предсказуем. Выбора не оставалось мы сделали рывок к дорожной насыпи. В жизни говорят, всегда есть место подвигу. Хорошо, когда цель ясна и понятна, а вот мне понятно не было, можно сказать, вообще ничего. Поэтому, я как Алиса в стране чудес, следовал за «белым кроликом» своего разума, и надеялся, что все в конце-концов, закончится хорошо. Вес защитного костюма рюкзака и боеприпасов начинал ощутимо давить на плечи. Я старался не снизить темпа. В этих вопросах, похоже, Сфинкс был подготовлен лучше меня, но тоже начинал сдавать. Очень сложно контролировать столько параметров одновременно. Человеческий мозг все же не компьютер, и даже привыкнув к постоянным опасностям можно схватить шальную пулю вот так по дурости. Хотя, какая уж тут дурость? Позади волна мутантов, разделившаяся на две части, впереди поляна аномалий, небольшое болотце, участок повышенного ионизирующего излучения и дорожная насыпь, с возможным противником, в диапазоне от бандитов до военсталов. - Иногда все это напоминает мне компьютерную игру, - отдышавшись сказал Сфинкс. У него стрелять на ходу получалось гораздо лучше, чем у меня. Аномалии ненадолго задержали тварей, несущихся в нашу сторону. Несмотря на довольно большие потери в численности, остальная масса, состоящая из припять-кабанов, волкособов, псевдоплотей, слепых псов, и даже нескольких пвсевдогигантов перелезая через тела поверженных собратьев перла, гонимая ужасом смерти, знакомым всему живому на нашей планете. «Не уйти…» - подумал я. - Зато повеселимся! – будто бы прочитав мои мысли, весело гикнул Сфинкс, бросая связку гранат в приближающихся волкособов. Быстрые и ловкие звери теперь возглавляли неуправляемый поток. И, несмотря на то, что в нашу сторону двигался лишь небольшой ручеек, легче от этого не становилось. - Все, давай рывок на насыпь… я прикрою… - крикнул я. Сфинксу не надо десять раз повторять, никакого лишнего геройства, это меня что-то сподвигло, плаща с крестом за спиной не хватает, ну или ореола; я сосредоточился, выдохнул и, стараясь сохранять максимальную точность, открыл огонь по многочисленным мишеням. Тут уж сложно было промахнуться, тяжелые припять-кабаны спотыкаясь о павших собратьев, визжали и калечили острыми клыками себя и бегущих следом. Силы у всех не беспредельные, даже у мутантов. Перед последней поляной аномалий, разделяющей нас твари замедлились, я понял, что это мой шанс, я слышал как надсадно хрипели особи, идущие первыми, я слышал, как заработал автомат Сфинкса, а значит надо было двигаться в темпе. Сейчас он открыт с тыла, стало быть в любой момент может получить пулю в спину. Нарастающий шум двигателя со стороны дороги, который уловило мое ухо тоже не внушал оптимизма. Я торопился, как мог. Еще один рывок, и еще… главное не останавливаться, повторяя себе: «вперед, еще десять шагов и отдых». Когда поравнялся со Сфинксом перевел дыхания, оглядывая окрестности на двенадцать часов, зная, что он прикроет спину. По разбитому шоссе, подпрыгивая на выбоинах к нам, стремительно приближался мотоциклист, я торопливо заталкивал гранату в подствольник, на что Сфинкс, даже не оборачиваясь, сказал: - Это свои, не суетись. И все равно я держал «своего» на мушке, слишком удачно все складывалось. Мотоцикл – модифицированный старенький «Урал» с коляской круто затормозил в трехметрах от нас. Видимо водителю не понравилось направленное на него дуло автомата. - Ты оружие-то убери, - хрипло сказал он. Однако я не спешил отводить ствол. Сфинкс уже взбежал на дорогу и устроился за спиной неожиданного спасителя. - Это СРиБ! – прокричал он, перекрывая рев мотора, - не тормози Бес, у нас нет времени. Я поспешно занял место в каляске… «СРиБ, чтобы это значило? Было кажется, что-то такое в школьных учебниках истории… или?». - Свобода, Равенство и Братство! – продекламировал парень, и мы понеслись. На самом деле передвигаться по Зона на каком-либо транспорте, едва ли не опаснее, чем ходить пешком. На такое обычно отваживаются либо военные, либо богатые туристы, которые думают, что все знают и умеют. Скорость в пятьдесят километров в час можно считать весьма приличной, поскольку у опытного водителя еще остается небольшая возможность среагировать на неожиданно появившуюся опасность или не идентифицируемую по ПДА аномалию. Мы шли под сотню, казалось, что Зона ни за что не простит такого лихачества. А характеристики этого зверя, показавшегося с виду таким архаичным, но на деле весом более тонны, явно превосходили пресловутый ИМЗ-8.1238. Очень скоро топот и рык мутантов остался позади. Мы ехали по направлению к старой базе «Свободы» и это мне не очень-то нравилось, учитывая мое теплое отношение к некоторым представителям этого клана. Но я решил доиграть свою роль до конца. Деваться мне было в любом случае некуда, а здесь можно было, как говорил Сфинкс «хотя бы повеселиться». Под эгидой СРиБ форт-пост «свободовцев» несколько изменился. Мне доводилось бывать там лишь дважды, да и то по делам торговым, а сейчас, поди ж ты, разве что ров вокруг не вырыли и ток по спирали Бруно не пустили, но как знать, как знать. Мы влетели по перекидному мосту, сегмент которого подняли за нашими спинами. - Ни фигово девки пляшут! – резюмировал я, - прямо порт Артур! - Ну… стараемся, - оценил шутку юмора наш водитель. К нам, уже «спешившимся» поспешили братья нового клана. Все они были в незнакомых мне цветах и костюмах, иной модификации. Мне казалось, что из-за окуляров противогазов смотрят на меня, как на артефакт, мол откуда такой взялся. Моя амуниция и оружие отставали от здешних минимум лет на пять, а, учитывая, что в Зоне все меняется очень быстро сезонов на семь должно быть. Но я старался держаться молодцом, вида не подавал, наглость - второе счастье, а дальше упремся - разберемся. - Ну, что Сфинкс, жив все-таки! – радостно поприветствовал его коренастый сталкера в тех же цветах, что и наш водитель и все из СРиБ. - Да, как видишь Макадаш, нас вовремя перехватил Байкер, если бы не он от гона не уйти. - Значит снова? - Снова. - Ладно… - выдохнул Макадаш, - устраивайтесь, подкрепите силы. Завтра будет выброс, стало быть, стальной рассвет будет вдвое сильнее, и еще одна волна зверья. Мы подступы заминировали, надеемся, и на этот раз выстоим. План обсудим вечером. Я думаю, вам будет что обсудить с новеньким. Сейчас признаться, мне было все равно. Я почувствовал как я на самом деле вымотался. Вколоть еще один стимулятор – означало потом провести в полу коматозном состоянии часов двенадцать. Слишком много, лучше действительно, пообедать и прикорнуть часа на четыре. Вместе со Сфинксом и Байкером мы спустились в подвал. К моему удивлению он оказался отлично экранированным от ионизирующего излучения. Мне был не знаком материал, покрывающий стены, однако то, что счетчик Гейгера практически молчал, а не заливался соловьем, как обычно бывает в Зоне свидетельствовало о том, что человечество сделало большой шаг вперед в вопросе защиты от радиации, во всяком случае, человечество, в лице местных сталкеров. Еще одна деталь сразу бросилась в глаза. Такие полумаски как я здесь не носил никто. Все жертвовали углом обзора взамен на непроницаемость для всех видов излучений и возможных отравляющих веществ. Я решил начать с насущных вопросов безопасности, когда мы задраили за собой дверь, и расположились за импровизированным столиком. Но вместо этого неожиданно спросил: - И, какой у нас план? Сфинкс и Байкер, стянув противогазы, переглянулись. - Ничего себе… с места в карьер… - усмехнулся Сфинкс, - давайте сперва пообедаем, потом разберемся с твоей экипировкой, Бес, а уж затем разберем, кто виноват, и что делать. Байкер достал консервы, какое-то вяленое мясо, наверняка сублимированное, как же иначе? Так же на столе появились саморазогревающиеся пакеты с кашей и завсегдатая тушенка. Куда ж мы без нее? Я добавил пару банок рыбных консервов, на меня поглядели как на идиота. - Фига себе живут сталкеры, мы такого уж лет пять не видели… деликатес, - заключил Сфинкс. - Я издалека… -отмахнулся я. - Когда химическое оружие в Балтике сдетонировало там такое началось… - присвистнул Байкер. Потом были найдены ипритовые, зориновые и прочие «залежи» и в других морях и, говорят, в северно-ледовитом океане тоже. А оно же делалось такое химическое-то оружие, чтобы века могло храниться, ну и о концентрации даже говорить страшно, в общем, без рыбы мы остались, чего уж там… а тут такое… еще и не испорченное… - Гм… - сказал я… - старые запасы… Ели уже молча, насыщались, чувствуется, и Байкеру по пути досталось. Зона каждому выдает по потребностям, а спрашивает по сверх возможностям, иначе никак. Джунгли, да и только, выживает сильнейший… разумом сильнейший. Лично я так думаю. А вот уже когда пили горячий чай я решился. - Вот скажи-ка мне Сфинкс, как ты все-таки сюда попал. Сфинкс, смаковавший сублимированный кофе с заменителем сахара поглядел куда-то мимо меня, и сказал, таким нездешним голосом: - Волею судеб… если быть точным, шел 2010 год, мы презентовали новую пластинку «Бес и Шаман», и вот, после презентации кажется, к нам за кулисы как обычно просочились фанаты. Такое, знаешь, полузабытое слово… и мне подарили необычный музыкальный инструмент – варган. Я не помню, кто это был, так знаешь, серый пыльник, светлые волосы… ничего такого. Слова еще помню, человек, подаривший его, сказал, что с помощью этого инструмента, я найду ответы на свои вопросы. Через несколько недель, сейчас все запериметрье у меня вообще в один день умещается, так вот, мне подарили тур в Чернобыль. Глупо так. Меня все отговаривали. Только один человек поддержал, сказал, чтобы варган с собой взял и, что я не пожалею. Ну а вернуться обратно, к нормальной жизни, я пробовал, да вот, не смог. Потом, я, наверное, один из немногих здесь, кто сумел устроиться здесь и оставить дорожку в запериметрье. У меня же сам понимаешь, жена, дети… - Так чего ж ты здесь? - Дело надо закончить, - пространно обосновал сталкер, точно и не он это говорил, и никакой конкретики. Мне расхотелось задавать уточняющие вопросы, поэтому я налил себе сублимированного кофе, какая же это гадость, однако кислая тонизирующая жидкость послушно проследовала в желудок. Мы замолчали. Байкер предпочел использовать минуты безделья для самого важного мероприятия восстанавливающего силы – для сна. - Ну ладно, пожалуй, и я отдохну немного, – я не знал, что мог еще сказать. Кругом тайны, загадки, недомолвки. Чувствую себя немного не в своей тарелке, будто все уже всё знают, а мне остается только выполнять функции некоего болтика в системе, которая отлично отлажена, а место каждого человека уже определено. И что это за шаман такой? - Знаешь, - уже улегшись сказал Сфинкс, - у меня иногда бывает такое чувство, что все хорошее, что с нами могло случиться – уже случилось. А теперь все только по инерции. По-настоящему счастливы, разве что блаженные, и дети. Я хмыкнул, укладываясь поудобнее. Может он и прав, а то, что мы все куда-то рвемся, ставим перед собой некие материальные цели одна заоблачнее другой не есть хорошо? Будто бы человечество израсходовало свой лимит. Лимит времени, денег, здоровья, беззаботных денечков… может быть настала пора уступить место кому-то более совершенному? Уступить… чтобы что? За свой не долгий сон до выброса я успел погрузиться в вязкий кошмар. В нем я был недавно попавшим в Зону сталкером, я пытался сориентироваться, но все, что я знал в запериметрьи оказалось неправдой. В завершении кошмара я угодил в мясорубку, и лежал оглушенный, чувствуя, как мое тело перестает мне повиноваться. Где-то вдалеке послышался вой, с первыми утробными звуками я и проснулся. Я был разбит, несмотря на то, что выспаться мне удалось. Ребята поприветствовали меня добрым словом: - Ну, сейчас начнется, дрыхнешь же ты! И действительно я собственной шкурой ощутил, что Начнется. Выброс потряс наш импровизированный бункер так, будто там было баллов пять по шкале Рихтера. Где-то наверху надрывалась сирена, я не сразу отделил ее звук от монотонного гула аномальной энергии. В подвале до выброса уверено горела пара энергосберегающих ламп, но на втором толчке они погасли. Я сидел на полу, обхватив колени. Так же поступили Сфинкс и Байкер. Мне показалось, что огромная волна цунами прокатилась под землей, сперва от центра к периферии, а затем, стукнувшись там о невидимые волнорезы, пришла обратно, злая, могучая, пенистая, принося с собой разрушения не видимые обычному глазу. - Вроде бы успокаивается… - сказал Байкер, - глядишь, можно будет выбираться через пару часиков… - Только стальной рассвет переждем, – буднично заключил Сфинкс, включая ПДА, чтобы глянуть некрологи, - сегодня из друзей никого, - улыбнулся он, стало быть, жизнь продолжается. Я улыбнулся в ответ, попытался снова запустить свой наладонник, однако, он продолжал так же отчаянно сбоить. - Слушай, ты не посмотришь мой КПК? У меня с ним твориться черт знает что, может есть резон поменять прошивку, или сам прибор? – отключив защиту я передал КПК Сфинксу. - Ну, давай посмотрим, что тут не так... – экран замерцал синим в его руках, ПДА жалобно пискнул и отключился. На секунду мне показалось, что в глазах Сфинкса пробежала рябь, которая обыкновенно бывает на неисправном телевизоре, но когда он моргнул это наваждение исчезло, точно и не было ничего вовсе. «Наверное, я не выспался» - пронеслось в голове. - Тебе лучше будет приобрести новый ПДА, только не сейчас… тут он тебе не понадобится, сам понимаешь, Бес, ты здесь, как бы это помягче сказать, умер давно. А если хочешь оставить себе такой ник, придется его отстаивать, тебе оно надо? - Надо, - с вызовом ответил я, - мне почему-то вспомнилось в этот момент, что прозвище не берется просто из ниоткуда, его нельзя своевольно сменить, Зона не терпит самоуправства. Это даже больше, чем настоящее имя здесь. - Вот какой ты был, такой ты и остался, - заключил Сфинкс, но возражать больше не стал. Мы и в запериметрьи часто бодались из-за того, что каждый оставался при своем мнении, что бы мы не обсуждали. Договориться о чем-то было крайне сложно. Конечно, сейчас мы изменились. Обстоятельства весьма способствовали слаженным действиям. Но по принципиальным вопросам я предвидел еще ни один спор, который вполне и весьма мог бы закончиться перестрелкой, если точка кипения будет пройдена. Остается уповать на то, что здравый смысл в нашем случае будет преобладать. После того, как закончился стальной рассвет, Байкер покинул нас, устремившись со сталкерами из СРиБ куда-то вглубь Зоны, мы же со Сфинксом направились в штаб клана. Когда мы пришли в тесную комнату, убранную тем же материалом, что и бункер, в котором нам пришлось пережидать выброс, обсуждение плана уже началось. Я сразу отметил непривычный антураж. Кажется, теперь никто не держал окна открытыми. Либо они предусмотрительно были заложены кирпичом, либо закрыты стальными щитами. Должно быть, в Зоне произошло больше изменений, чем я успел увидеть и оценить за свое недолгое пребывание в этом странном будущем. - Нашей главной задачей на данный момент является отключение выжигателя. Понятное дело, сейчас эта установка используется с целью генерации S-поля. Действовать решено следующим образом первыми пойдут те, кто обнаружил у себя признаки шума, по прикидкам Паука, скорее всего те, кто уже инфицирован имеют некоторый иммунитет перед S-полем, за ними пойдет основанная группа в защитных шлемах, модификациях тех, что защищали легендарных сталкеров от тогдашнего излучения установок. Атака начнется после того, как Паук отключит местную систему защиты и навигации. У нас едва ли будет больше десяти минут, чтобы снести к чертям это здание. Задача каждого из нас предельно проста – донести и закрепить заряд. Что нам известно о самой установке? Живых людей там нет. Всем нам придется иметь дело, во-первых, с роботизированными системами охраны, во-вторых, с зомби и снорками. Мы очень надеемся, что Паук и его люди сработают на славу, и роботизированные установки защиты будут выведены из строя. Как вы понимаете, гарантировать этого я не могу, поэтому будьте бдительны. «Долг» и «Грех» присоединятся к нам, дело общее, сами понимаете. Во избежание заражения шумом постарайтесь не использовать электронные приборы, включая прицелы и ПНВ. Всем все ясно? Лица сталкеров были суровы. У меня создалось впечатление, точно бы они собирались на последний бой. На самом деле для рейда их было немного, не больше двадцати человек, но для Зоны, само наличие стольких людей в одном месте является явным перебором. Остальные подтягивались до вечера. Всего собралось не более полусотни отчаянных, или отчаявшихся одиночек, а так же представителей «Долга» и «Греха». В «грешниках» лично я уверен не был, но операцией командовал не я. Вот еще, мне этой гребаной ответственности в запериметрьи хватило. Когда мы выступили за ворота, небо неожиданно расчистилось. Кровавый закат поджег облака, что как лохмотья горящей лавы застыли у края горизонта. На землю пали длинные багровые тени. Зона будто говорила нам, что назад вернуться немногие. И в то же время что-то было такое в воздухе, что всем становилось ясно: вчера было рано, завтра будет поздно, действовать надо сейчас. Наш командир угрюмый и не разговорчивый мужик трудноопределимого возраста деловито раздавал заряды. Его руки, судя по всему, успели отведать на себе не мало каверз Зоны. Ожог от ведьминого студня, во время залечен, характерный шрам-снежинка от фроста… наверное его руки сказали мне больше, чем он мог бы сказать сам. Характерные веснушки, которые здесь появляются не у тех, кому за пятьдесят, а у тех, кто просто сумел задержаться на этом свете довольно долго. При здешних условиях год можно считать за два, а то и за три. Командира звали коротко и просто Брит. И мне стало спокойно и легко, когда я получил свой заряд и шлем, и занял место в его отряде. Это не запериметрье, где покой и демократия, и никому ни до кого нет дела. Это другой мир. Суровый, но простой и понятный, где абстрактные ценности не навязывают вездесущие СМИ, и, суть твою, не надо ходить на выборы. Зона сама решает. Когда мы выдвинулись к Янтарю, мне вдруг стало ясно, что ни один план не выдерживает удара о действительность. Как успеть пройти немалое расстояние, напичканное аномалиями, кишащее снорками, и выйти к расчетной точки в точно оговоренное время, не имея при этом средств связи, не имея представления о том, помогут ли шлемы от S-поля. Это какая-то отчаянная авантюра, и большинство этих мужчин, должно быть, так же отчетливо как и я понимает это. А мне-то чего? Это вообще не мое дело! Что бы мне до того, что сказал какой-то там шаман, даже Шаман? Я вообще из другого времени, а может быть и мира. Но вот же Сфинкс, сосредоточенный, идет впереди нашей группы, с ним еще четверо в цветах «СРиБ», все без защитных шлемов, вообще как я понял людей без шлемов большинство. Значит… значит ли это, что они не рассчитывают вернуться? Не рассчитывают выиграть этот бой? Ведь если не автоматическая система защиты комплекса, то шум прикончит их? Неприятный комок подступил к горлу. Сфинкс изначально не стал рассказывать, как в действительности обстоят дела. Фактически получается, каждый третий в этой Зоне заражен шумом, и сейчас понимая опасность, осознав то, что сообщение с внешним миром все равно есть, что так или иначе эта гадость вырвется туда, в нормальный мир, в запериметрье, и что бы у кого там ни осталось – этого нельзя допустить. И закончить все это надо здесь и сейчас. Зона притихла. Такое странное оцепенение коснулось, казалось всего вокруг. Снорки против обыкновения не шастали на болоте, а окна лабораторного комплекса на Янтаре были темны. Под руководством Брита мы шли, точно по учебнику. Все было просчитано бойцами «СРиБ», иначе этих сталкеров назвать сложно, еще раньше. А теперь мы выполняли инструкции. Одна за другой штурмующие группы врывались в помещение, где раньше был установлен выжигатель, проникали в основном через окна, на ходу бросая туда гранаты. Предполагалось, что противник не сможет сделать ни одного выстрела. Электронные датчики были выключены, а если и существовал резервный контур, то у нас было не более пятнадцати минут для установления зарядов. Никто не задавал лишних вопросов, сталкеры действовали уверенно и согласовано. Связь между группами была налажена на уровне визуального контакта. Все это, разумеется, было крайне ненадежно, но являлось одним из главных условий успеха операции. Брит действовал уверенно, чем приободрял нас. Сохраняя визуальный контакт с лидером, каждый чувствовал себя спокойно настолько, насколько позволяла ситуация. Моя точка располагалась между вторым и третьим этажом. Коридор был довольно обычным, мало чем отличался оттого, что я видел в НИИ на Янтаре. Камеры слежения были отключены, по крайней мере, индикаторы не горели, я надеялся на то, что Паук сделал все грамотно, иначе все мы останемся здесь. Я изо всех сил подавил невольный порыв любопытства. Мне почему-то очень сильно захотелось заглянуть в эти оставленные сейчас без охраны кабинеты, узнать, что теперь делалось в этом месте. Мое воображение рисовало мне редчайшие артефакты, научные приборы высокой рыночной стоимости и редкие виды оружия и боеприпасов. Это был весьма нехороший знак. Обычно, если со мною в Зоне случалось нечто подобное, я предпочитал побыстрее уйти прочь. В мое время, или вернее будет сказать, в моем времени, территория «выжигателя» была одной из самых неблагополучных в районе Янтаря. Заложив свой заряд, я двинулся назад, зная, что уже очень скоро за спиной один за другим раздадутся взрывы. Но ситуация резко усугубилась, когда мы стали покидать позицию. На некоторых уровнях самопроизвольно включился защитный контур. Быть может, Паук недодержал, а может, просто защитная система обнаружила брешь в программе, и теперь спешно локализировала опасность. - Все назад, быстро! – гаркнул Брит. Сталкеры посыпались из окон, я видел, как кого-то задавила тяжелая перегородка, закрывающая проем. Я со всех ног бросился к выходу, кое-где скользя по перилам, но внутренний холод не дал мне сделать следующего шага, который должен был стать для меня спасительным. Я увидел Сфинкса, стоящего напротив камеры наблюдения. Он был без противогаза и защитной маски, он просто стоял и смотрел на камеру… ее индикатор горел фиолетовым светом, кажется ее небольшой объектив отражал рябь, обыкновенно возникающую на ненастроенном канале телевизора. Та же рябь отражалась в глазах Сфинкса, а вернее проецировалась с них на камеру… или наоборот. Я подбежал к сталкеру, и уверенно рванул его за руку. Я чувствовал его сопротивление, но лишь оттого, что он не понимал, что же происходит, где он находится. Лишь только его шаг превратился в бег и сделался уверенным я отпустил его. Кажется, он что-то кричал мне, я не слышал ни слова. Точно в замедленной съемке здание начало рушиться и проседать. Весь слуховой диапазон заполнили крики не успевших выбраться людей, каким-то странным образом они перекрывали треск рушащихся железобетонных перекрытий и звук пламени нарастающего пожара. Я просто бежал. Уворачиваясь от падающих фрагментов потолка, отшвыривая в сторону куски арматуры и обломки плексигласовых конструкций. Если нельзя избежать опасности, что толку в трусости, которая все равно не защитит тебя? Эта мысль успокаивала меня. Все происходило слишком быстро, когда я, пропуская Сфинкса вперед, в одном из коридоров расстреливал за собой камеры наблюдения, как будто они несли в себе главную опасность в нашем положении. Я чувствовал, что на этот раз не уйти. Не известно успели ли укрепить главный заряд, если нет, скорее всего сталкеры останутся там до последнего и дадут ему сдетонировать, и тогда весь этот безумные безудержный прорыв вперед, куда не известно, но главное вперед будет бесполезен, мы все равно погибнем, погибнем не узнав помогли ли кому-то? - Какого черта? – выкрикнул не пойми откуда взявшийся человек в белом халате. Сфинкс едва не разрядил в него обойму одного из пистолетов, который поспел раньше любых других реакций. Этот парень был мне чем-то смутно знаком. Я точно не мог сказать чем именно, но то, что нападать новый участник событий не собирался, вселило в меня некоторую долю оптимизма. - Это теракт, - Сфинкс был как всегда лаконичен. - Какого черта вы это делаете? Вы что совсем с ума сошли? Если эта установка разрушится мы больше не сможем сдерживать ту нечисть которая лезет из Четвертого энергоблока, так называемого «монолита» если вам угодно. - Вы и раньше не сдерживали! Не время и не место говорить об этом, если знаешь выход – выводи нас отсюда! Парень заторопился и велел следовать за ним. Стоило нам миновать пару проемов, и спуститься в подвал, как наверху оглушительно бухнуло. Стало ясно – сработал главный заряд. Тяжелые удары, обрушающихся перекрытий доносились и сюда, однако лаборант завернул гермозатвор на надежной двери, которые обыкновенно ст ...
Io: ... авят в бомбоубежищах или бункерах. Как только все более ли менее поутихло, я включил фонарь. Вдаль немного под углом вел очередной коридор. «Вот понастроили тут», - в сердцах подумал я. Однако выглядел он по-другому, точно вынырнувший фрагмент моего времени. Обветшалый и забытый, захламленный проржавелым хламом, со свисающей с потолка паутиной. - Что финансирование закончилось? – зло прокомментировал я. - Нет, вы не понимаете, это опытный полигон… но у нас не было выбора, иначе мы бы погибли… там наверняка бушует пламя пожара… Лаборант прервался на полуслове. - Бес? Какого черта? Ты же погиб! - Не дождешься, Стоянов! – тут и до меня дошло - мы уже встречались ранее, более того, я сбывал ему артефакты в своем, так сказать, времени на Янтаре. Парень здорово выручал меня и ни раз. Говорил ли он теперь правду? – ты хоть знаешь что вы там создали? Что на самом деле делает S-поле? - Знаю! Но уничтожать эту установку было нельзя! Причем нельзя ни в коем случае! Что-то случилось на определенном этапе… мне кажется, что у Шутина просто поехала крыша! Был один неудачный эксперимент, после которого из Четвертого энергоблока вырвалась какая-то зараза. Я полагаю все дело в терминале, который мы подключили тогда. Короче говоря, самый обычный компьютерный вирус-троян мутировал, в соприкосновении с аномальной энергией, и стал передаваться от компьютерной технике к человеку. Дальнейшее, как я подозреваю, вы знаете не хуже меня. Группа отколовшихся от «ВЕСКа» ученых пыталась противопоставить свои разработки Шутину, но все было тщетно. Когда его отстранили от проекта он собрал верных людей и ушел куда-то в сторону Четвертого энергоблока. Что с ним стало дальше – никто не знает, это было давненько. - Полагаю, что некто Шут, распространяющий «шум» по сети и есть Шутин… - мрачно заключил Сфинкс. - Я не понимаю, для чего ему это нужно? - Он хочет доказать, что телепорт возможен, он просто одержим идет телепорта. Но я боюсь, что S-поле, которое по своей сути является силой способной всего лишь искривлять атомарную структуру пространства не поможет ему в этом. - Почему он так уверен в своей правоте? - Все дело в побочном эффекте, который изредка дает S-поле, мы назвали его «эффектом машины времени», но довольно теорий, нам надо как-то выбираться отсюда. Этот полигон не очищен от мутантов и аномалий, он кишит ими. Кроме того, основной излучатель S-поля находится неподалеку от базы «монолитовцев», и очень скоро его излучение полностью накроет наш сектор! - Я понял… - прошептал Сфинкс, - держи Бес. Шаман велел мне передать тебе это, когда момент настанет. Мне кажется, что теперь он настал. Сфинкс извлек из одного из контейнеров, висевших у него на поясе артефакт, о котором мне лишь приходилось слышать – «мамины бусы». - Зачем ты даешь это мне? Удивлению моему не было предела, когда я почувствовал аномальное тепло в своей ладони. Коридор качнулся перед моими глазами. Я скорее прочел по губам, чем услышал, что Сяинкс пожелал мне удачи. Темнота, заполнившая мир длилась не более одной секунды, как мне показалось. Я почувствовал под ногами твердую почву, недобрый северный ветер дул в лицо, и я чувствовал его несмотря на противогаз. Рука сама собою рванулась к затвору. В следующий момент я понял, что стою у залаза в трубу а поодаль от меня что-то кричит Вар. - Все назад! – успел крикнуть я, когда из перехода на Янтаре в черное небо ударил синий искристый луч света. [/more
Io: Книга 2. Глава 13. Я совершил прыжок подальше от места предполагаемого взрыва и упал наземь, закрывая голову руками. Обстоятельства менялись столь стремительно, что у меня захватывало дух. На какой-то момент мне показалось, что все, что происходит – происходит не по настоящему, в некоторой изломанной перспективе. Но мое обострившееся за последние два года чутье отчаянно сигнализировало мне о надвигающейся опасности. Приподнявшись, я увидел, что место, где совсем недавно держали нашего товарища – Волка, изменилось до неузнаваемости. Это было похоже на фантастический фильм. Сквозь дрожащий воздух, преодолевая завалы, на нас надвигались отлично вооруженные ни то «монолитовцы», ни то военсталы. - Отступаем! – прогремел чей-то голос. Мы бросились врассыпную, я глазами отыскал Вара и поспешил к нему на помощь. - Ну что, влипли? – как всегда бодро констатировал он. Похоже, для всех находящихся здесь видна были лишь голубая вспышка, из которой в экзоскелетах, как жар горя, появились эти хреновы три богатыря. И это только те, которых, я видел. Мы отступали к проржавевшему автобусному остову, дальше были фонящие, так, что мама не горюй, возвышенности, путей отхода было несколько, но мы могли банально не успеть добраться ни до Янтаря, ни до «долговцев», обосновавшихся в «100 рентген». Нападающие не спешили бросаться в атаку, будто бы еще не получили команды. По Зоне вообще ходили разные слухи, касательно «монолитовцев», но если не считать галлюцинацией мое путешествие в будущее, то, возможно, они ждали, чтобы некий «зов» направил их. Я все больше уверялся в мысли, что нашими врагами сейчас выступали именно «монолитовцы», очевидно, даже не те сектанты, которых мы так или иначе привыкли, время от времени встречать, а те «отщепенцы», которых к этому времени собрал под своим началом Шутин. У нас была одна надежда, на то, что нам удастся как-то сгруппироваться и, если ни дать какой бы то ни было отпор, то обеспечить себе безопасное отступление. - Волк был приманкой! – раздался незнакомый голос, где-то совсем рядом. Я внезапно понял, что мы не одни, а Вар уже поприветствовал поднятием руки наших незадачливых спутников - Карлоса и Кобру. - Ну, попали же мы, ребята, - отозвался он, - какие идеи? Эти зомбированные видать еще не получили команды из центра, или, откуда у них там чего приходит, бежать – не успеем, но вечно ждать тоже нельзя. Мне показалось, что неподалеку я услышал собачий лай. Нехарактерный такой, очень правильный. То были не слепые псы, или чернобыльские отродья. К их голосу адаптируешься, наверное, месяц на второй пребывания в «чертогах» Зоны, и уж точно, никогда не перепутаешь с леденящим душу воем, или лаем, похожим на плач больного простывшего ребенка, выдающим потусторонние ноты, на такой частоте, что мурашки размером со слонов, то и дело пробегают по хребту. Это же был обычные голос какого-нибудь дворянина, или овчарки. Но мое сознание не в состоянии было сейчас оценивать отдельные элементы происходящего. Зона менялась на наших глазах стремительно, сегмент за сегментом. Кобра не стал более ждать и дал залп по солдатам «монолита» все еще стоящих без движения, те к нашему вящему удивлению никак не отреагировали на его действия. Заработал автомат Вара, после и я присоединился к нему, а позже всех короткими очередями ответил Карлос. Мы будто расстреливали мишени в тире, или какой-то глупой компьютерной игре. Одни падали, как-то не правдоподобно, как-то очень по-картонному, но их место тут же занимали новые бойцы. Огня мы не прекращали, и как хорошо, что ни один из сталкеров не опустил ствол. С той стороны раздалось что-то вроде негромкого щелчка. У меня появилась аналогия с радиосигналом в космосе, вот, черт знает чего, когда вспомнишь. В бытность мою солдатом довелось мне поработать на радаре по разведке дальнего космоса. Задача моя состояла в том, чтобы через равные промежутки времени посылать к Венере, или Сатурну радиосигналы, и ожидать ответа. Рутинная работа, но все мы советские еще тогда граждане, весьма надеялись, что, быть может, однажды браться по разуму ответят нам. Так вот, чтобы долететь до Венеры – радиосигналу требовалось ни то час, ни то тридцать минут, сейчас уж и не упомнить… С той стороны раздался первый залп. Крышу с проржавевшего автобуса, служившего нам укрытием, снесло в два счета, описав живописную параболическую траекторию, она приземлилась в пятнадцати шагах от нашей позиции. - Ни хрена себе! – только и успел выдохнуть Вар. Мы с Карлосом практически синхронно метнули в сторону неприятеля пару гранат. Надо было отступать, выбрать другую позицию, но за первыми нападающими шли еще трое. Всего я насчитал около десятка «монолитовцев». Одно хорошо, они хотя бы перестали прибывать, но было бы наивно рассчитывать выйти из этого боя ни то, что победителем, хотя бы спасти свою шкуру было бы настоящей победой. Мне редко доводилось просить чего-то у Зоны, молиться я вообще умел, наверное, дело в советской власти, в тисках которой я провел более двадцати пяти лет, но все же я решился и попросил. «Пусть придет подмога. Хоть кто-нибудь! А я, новичку встреченному мною отплачу с торицей, сам не дойду до монолита, или до иной любой его цели, но его к ней доставлю!». Мне показалось, что ни прошло и двух секунд, как на экране моего ПДА, высветились зеленые точки. Было их довольно много. «Долговцы» шли со стороны «100 рентген», я заметил среди них и знакомые ники: Гуру, Неверьхуд, Шляпа, Зоркий – со многими сталкерами одиночками, и теми, что впоследствии примкнули к «Долгу» я познакомился еще в деревне новичков, некоторые были моими невольными наставниками. Не известно, что привело их сегодня сюда, но мне не нужно было каких-либо объяснений этого замечательного события, потому как означало оно самое главное – наши шансы на выживание перестали стремиться к нулю. Мне некогда было размышлять о том, какой контракт я заключил с Зоной, что мне предстоит теперь выполнить рано или поздно взятые на себя обязательства, я просто стрелял, менял рожки, метал гранаты, пока прикрываемые нашим огнем к противнику подбиралась ударная группа «долговцев», страхуемая и другими одиночками. Экзоскелеты «монолитовцев» были сделаны на совесть, выдерживая практически шквальный огонь, они умудрялись оставлять человека в своем чреве ни только живым, но еще и способным к сопротивлению. Снова и снова около нас раздавались взрывы. Лучи какого-то странного энергетического оружия прорезали воздух часто в каком-то десятке сантиметров от меня. Мы уже давно фактически лишились иллюзии укрытия виде добитого оружием противника остова, не пойми какими судьбами, оказавшегося тут автобуса, да так и сгинувшего среди местных болот много лет назад. Мы с Карлосом отстреливаясь лежа. Кобра временами привставал на одно колено, выпуская гранату из подствольника, но я заметил, что боезапас тает с угрожающей быстротой. Вар перешел на резервные рожки. Я знал это, поскольку они были помечены синей изолентой. Он использовал разрывные пули, которые имели большую эффективность по сравнению с обычными. Да, и у меня самого дела обстояли не лучше, а сдвинуться с места мы не могли, поскольку «монолитовцы» с упорством маньяков поливали нашу позицию свинцом. Наконец, пришедшим на помощь удалось оттеснить неприятеля к трубе, что дало возможность перегруппироваться, приблизившись к дороге, где нас встречала небольшая группа бойцов под руководством Зоркого. - Эк, чего вы за собой притащили! – залихватски прикрикнул он, - давненько в наших краях «монолитовцев» не стрелевали. Какие-то они зомбоватые, вам не кажется? Коли бы нормальные были, не думаю, что мы бы выстояли. - Давайте позже поговорим! – рявкнул я, потянувшись к протянутой связке гранат, - у нас тут такие дела, что медлить некогда! - Узнаю школу, Вара, - усмехнулся Зоркий, не убирая руки с приклада, - кто-нибудь объяснит мне, каков наш дальнейший план? И что вообще происходит? Выпустив последний патрон, я укрылся за деревом, Зоркий и Карлос оказались неподалеку от меня. Они еще вели огонь, по оставшемуся в меньшинстве противнику. Говорят, Зоркий серьезно продвигался в запериметрье по службе, но последние события в мире сурового российского капитализма сильно его подкосили. Большего я не мог бы о нем сказать даже опираясь на сетевые слухи, но большего и не требовалось, чтобы понять что именно двигало человеком на пути в Зону. Зоркий протянул мне еще несколько рожков. Похоже, они неплохо подготовились. - Тут неделю к ряду происходит черте что, - бросил он, приближаясь к противнику, когда мы поняли, что Янтарь остался за нами, - предлагаю в срочном порядке навестить яйцеголовых, сдается мне, что именно они выпустили очередного джина из бутылки. Ни я, ни Вар не сопротивлялись командованию Зоркого, скорее наоборот легко переложили на его плечи руководство нашим импровизированным отрядом. Карлосу и Кобре повезло меньше нашего. Кобра едва держался на ногах, а Карлос накладывал давящую повязку на лапу ни пойми откуда взявшейся огромной немецкой овчарке. Сперва мы удостоверились в том, что жизнь Кобры была вне опасности. Мы оставили его вместе с небольшой группой «долговцев», чтобы они осмотрели тела монолитовцев, а сами направились к лаборатории на Янтаре. Признаться у меня было очень много вопросов к тамошним обитателям. Собака поскуливала, припадая на поврежденную ногу, я мог поклясться, что из ее глаз текли настоящие слезы. - Она мне жизнь спасла… - тихо произнес Карлос. Я коротко кивнул. Острая жалость стиснула сердце. Уж чего-чего а в Зоне никого жалеть не приходилось. Я убивал людей и мутантов фактически без разбора, трезво отдавая себе отчет в том, что если ни ты, то тебя. А теперь полузабытые чувства всколыхнулись во мне. Когда мы двигались к Янтарю, выверяя буквально каждый шаг и поминутно сканируя местность всеми доступными нам детекторами, я оглянулся на секунду заметив, что Карлос остался там вместе со страхующей группой бродяг, пришедших сюда по-видимому по зову «Долга». Мне было тревожно, дурное предчувствие сжимало горло, но, несмотря на это, я сделал следующий шаг. На Янтаре, во всяком случае, в той лаборатории, которую я оставил в этом времени, я знал каждый уголок. Но что-то неуловимо изменилось здесь, а я никак не мог понять что именно. Входные люки не были заперты, и нам не пришлось ничего вскрывать. Впереди шел Зоркий, без отмычек, сам, выверяя свой путь, а мы страховали. На ПДА светились и другие «долговцы», видимо что-то там на их территории такое случилось, что решились столь радикально вмешаться. Ну да ладно, сейчас будет окончательно ясно. Когда мы прошли отсек предварительной очистки внутри нас ждал полный разгром. Живых в лаборатории, должно быть, не осталось. Как только ПДА соединились с местной сетью - на экране показались лишь серые точки, что означало – объект признаков жизни не подает. - Они отвлекали нас, - выплюнул Вар. Я оперся о косяк. Второй раз за этот нескончаемый день мне стало грустно. Даже, наверное, не грустно, а тошно. Тошно оттого, что происходило вокруг. Оттого, что наши усилия оказались напрасными. Оттого, что мы ничего не сумели исправить, и если верить Сфинксу. То именно в это время произойдет интеграция вируса шума. Но именно в тот момент, когда я готов был опустить руки, и уже мог думать только о том, чтобы вернуться в «100 рентген» взять самое нелепое и опасное задание, вдруг одна из точек мигнула желтым. Стоянов был жив. Так называемая «синяя аптечка» созданная учеными для быстрой регенерации тканей пришлась как нельзя кстати. У меня она была всего одна такая, но размышлять о том использовать или нет, я даже и думать не мог. Выбор был очевиден. Лаборант открыл глаза. Он был очень слаб, и, судя по всему, каким-то образом сумел схватить приличную дозу радиоактивного облучения. - Я знал, что кто-то придет, - слабо улыбнулся парень, - если бы ни «золотая рыбка» быть мы мне на том свете… все очень плохо… вы даже не представляете насколько, - уже по-деловому закончил он. - Представляем, - бросил я, - куда пошел Шутин? В глазах лаборанта я увидел неподдельное удивление. Однако он не терял времени зря: - Насколько я понял, они направляются к «монолиту», каким-то образом он уговорил сектантов, они помогают его безумной идее. Я хочу, чтобы вы знали… этот лжеученый, пробивший немалые инвестиции под свою исследовательскую контору «ВЕСК», которая вот-вот должна была начать функционировать в пустующих помещениях нашей лаборатории извратил все идеи Степана Евграфовича… а вчера случилось что-то совсем из ряда вон выходящее… - парень закрыл глаза, переводя дух. Пот лил с него градом, это работали новейшие разработки ученых по регенерации поврежденных тканей. Вар вколол ему антирад, а я подставил плечо. И все мы направились к выходу. - Потом расскажешь, что-то мне подсказывает, надо убраться отсюда и поживее. Я не стал спорить. Но картина происходящего прояснялась все больше. Зоркий внимательно осмотрелся вокруг. - Эта хрень может вернуться воздух становится вязким… - Они используют установки так называемых «выжигателей» для большего охвата, - подтвердил наши опасения Стоянов, - лучше всего выбрать подвальные защищенные помещения как при выбросе. Вар коротко кивнул, и мы сбавили шаг. «Долговцы» быстро догнали нас. Все сталкеры выглядели несколько растеряно. Никто из нас никогда не сталкивался с подобной угрозой, и мы мало себе представляли, как следует поступить. Живых в лаборатории больше не было. Это был своеобразный переворот в ученом мире Зоны, но тогда мы никак не могли знать, что события вокруг Янтаря являются только началом. Пока мы решили направиться в «100 рентген» Кому-то довелось вылезти в местную сеть, чтобы узнать новости, вот тут-то все и началось. Выяснилось, что группа отчаянных головорезов во главе с Варом и Зорким, не щадя ни своих ни чужих вырезала весь исследовательский контингент в лабораторном комплексе «Янтарь». Отряд ВЕСК уже шел по их горячим следам, а тем сталкерам, которые окажут помощь, в устранении главарей воинственно настроенной группировки будет счастье в энной сумме наличных, и боеприпасов… Выходило, что это мы переубивали здесь кучу народа, именно нами был захвачен легендарный Волк, и наши опыты привели к нестабильности отдельных участков Периметра. Я поежился. Вся информация была перевернута с ног на голову. Да, безусловно, те, кто могут и хотят анализировать смогут сопоставить факты, но нельзя не брать в учет тех, кому все равно за что получать деньги. Правда будь она на нашей стороне, и дай мы сейчас опровержение все равно ничего не докажет, более того, нам нечего предложить взамен этим людям. - Уходим, - коротко скомандовал Зоркий. Теперь нашему отряду стоило держаться подальше от любых мало-мальски известных стоянок сталкеров, не говоря уже об известных базах группировок. Боезапас наш был истощен, мы имели как минимум пятерых раненных, что серьезно замедлит наше передвижение. Сейчас все было просто. Выключив ПДА, мы шли за Зорким, больше полагаясь на свой опыт и карты местности, которые остались в памяти у каждого. Мы сильно не забирали к холмам с запредельным уровнем радиации, но и старались держаться нехоженых салагами троп. Нас было не более тридцати человек, но для Зоны мы представляли собою огромную толпу. Скорее всего, разумнее было бы рассредоточиться, но нам нужна была некая точка, к которому мы смогли бы если не вернуться позже, то доставить сообщения о том, что и кому удалось сделать. Стоянов пытался внести ясность в наши представления о работе генератора S-поля, но выходило, что он сам имел представление о нем лишь в общих чертах. Проходя мимо заброшенной деревеньки, где крыши домов совсем просели с течением времени от многочисленных дождей, мы попали под обстрел небольшой банды мародеров. Было удивительно, что бандиты забрались так далеко. Опыт и численное преимущество в этой небольшой схватке было на нашей стороне. Неверьхуд и Гуру действовали быстро и слажено. Старые вояки знали свое дело. Про Гуру вообще рассказывали разное, и что он может чувствовать изменение настроения Зоны, и будто и вовсе не совсем сталкер, а скорее шаман. Перестрелка длилась недолго. В расходовании патронов мы старались быть экономными. Когда с бандитами было покончено несколько «долговцев» по распоряжению, отданному Зорким, осмотрели тела погибших и их нехитрый скарб. Судя по тому, что парни забрали даже пистолеты - наш командир предполагал самый плохой вариант развития событий. Здесь сложно было сказать, чья тактика лучше, но едва ли у бандитов стоило узнавать, охотятся ли они за нами просто так, или рассчитывают получить премию, почерпнув информацию из сети. К вечеру решили разбить лагерь. Костров не зажигали. Выставили часовых по периметру, укрывшись в естественных складках местности. Мне почему-то вспомнился урок гражданской обороны, где нас учили, что в случае ядерного взрыва необходимо укрываться именно в естественных складках местности, если никаких других укрытий поблизости нет. И вдруг меня осенило, ровно как и Карлоса, который, покинув своего друга, Кобра поспешил к месту, где расположились Зоркий и костяк его команды, состоящий из «долговцев». - Завтра будет выброс, - практически в один голос сказали мы. А после я продолжил, - нам следует найти укрытие и позаботиться о раненых. Конечно, имуностимуляторы и имеющиеся в наших аптечках средства помогали сталкерам, снимая боль и ускоряя заживление ран, те, кто был контужен, постепенно приходили в себя, но хирургов среди нас не было, а извлечение пуль из мягких тканей не входит в начальную подготовку. Карлосу удалось помочь своей подопечной. С помощью сборки артефактов он сумел вытянуть осколок из раны, полученной Лизой. Собака хромала, но упорно шла за ним. И в этой картине было что-то такое знакомое и родное, что я мог поклясться, что знал этого человека ни один десяток лет. Другие сталкеры сменяясь по очереди, несли наспех сооруженные носилки с раненными товарищами. Я не знал многих, но странное проснувшееся с новой силой чувство долга заставляло меня поддаваться этому инстинкту вместе со всеми. Я боюсь прослыть неонацистом, но мне запомнилась одна поучительная история. Однажды, когда американские морпехи, получив сигнал SOS помогли советским матросам, шлюпку которых во время учений унесло в открытый океан. Они дрейфовали несколько дней. Американцы были сильно удивлены тем, что они не ссорились, и не пытались причинить друг другу каких-то увечий, они делили между собой картофелину на пять частей, но не бросили самого ослабшего за борт, стараясь оставить ему большую часть. Есть что-то в нашей крови такое, что и теперь держало нас вместе, и заставляло сталкеров из соперничающих группировок помогать друг другу. Когда мы сделали очередной привал Кобра еще раз доказал мою правоту. Он рассказал о схроне в пяти километрах от нашего пути. Там можно было оставить раненных на время выброса, пополнить запас боеприпасов и самим налегке двинуться к коллектору. Говорят, его давно не использовали как убежище или схрон, потому что там поселился контролер. Но сейчас нас устроило бы и такое укрытие. Для одного даже матерого мутанта нас было слишком много. Я слышал в барах рассказы о том, что взрослая особь данного вида способна с помощью своих пси-способностей управлять максимум пятью людьми. Но стоит заметить, для того, чтобы приобрести такие способности мутант должен был прожить в Зоне не менее двух лет, что встречалось довольно редко, ведь выбросы так же уносили жизни мутантов, если те вовремя не находили укрытие, да и человеческий фактор давал о себе знать. Весной бывало так, что у этих тварей начинался гон. Видимо осталось в них что-то от обыкновенной природы. Мутанты не разбирая пути, перли на заградительные сооружения, на периметр и дальше, иногда пулеметные вышки не выдерживали. Когда на фундаменте к примеру, сэкономили при постройке. Солдаты гибли целыми ротами, а нечисть выплескивалась в запериметрье, и тогда заградительные барьеры отодвигали ровно настолько, насколько успели залезть мутанты. Каким-то непостижимым образом им удавалось притянуть за собой свою родную среду и, то там, то здесь границы Зоны становились шире. Аномалии возникали в деревнях и лесах, которые до той поры считались нормальными, и даже не входили в километровую санитарную зону. Я видел гон мутантов, когда попал в будущее, но он был вызван искусственно, то ли дело весеннее обострение, я не знаю, как назвать это по-другому, когда зверье ревя и вопя, прет на автоматы, сметая все на своем пути, пока военные, наконец, не наносят решающий удар. Сперва, как говорят старожилы, все это было не так заметно, ну подумаешь, одна-другая тварь вырвалась, ну убили, привезли обратно, или сожгли. Только спустя пять или шесть лет эта весенняя миграция показала свою истинную силу. Когда мы шли к схрону «Свободы» я размышлял над тем, что мне довелось повидать за два последних года, думал о будущем, о Карлосе, как будто запрещая себе представить тот хаос, который начнется здесь, а позже выплеснется в запериметрье, если мы не остановим Шутина и его последователей. Почему одержимые наукой люди чаще всего сходят с ума? Почему военные чины до последнего уверены, что разработки ведутся согласно их плана? На мгновение мне показалось, что я слышу не свои мысли, когда цепочка моих рассуждений привела меня ко вреду, который человек приносит Зоне своими беспрестанными изысканиями. Я нервно огляделся, ища источник пси-атаки. Все члены отряда сохраняли спокойствие, и как будто ничто не предвещало опасности. ПДА не были активированы, а детекторы жизненных форм молчали. Я все еще опасался слаженной пси-атаки бюреров или слепых псов под управлением Черного пса, или хуже - крысоволка, но на самом деле, самым страшным нашим врагом сейчас был практически любой вооруженный человек. Наше продвижение сильно замедлилось из-за раненных, но о том, чтобы бросить товарищей, рискующих жизнью ради нас, не могло идти и речи. Наконец, по одному Кобре известным приметам, сталкер вывел нас к схрону «Свободы». Сталкерские схроны всегда были замаскированы довольно хорошо, и, не знай ты всамделешнего расположения мини-складов, очень сложно догадаться, что именно в этом месте расположен схрон. Отогнув лист ржавого железа, Кобра спрыгнул в довольно приличных размеров предбанник, который был замаскирован наваленными ветками и мусором. Едва ли кто-то заметил бы металлическую дверь, сваренную из многих кусков железа, несмотря на свою неказистость, эти куски были очень хорошо подогнаны друг к другу. Мы неспешно последовали за «свободовцем». Кобра довольно быстро обезвредил растяжку, притаившуюся у входа, и сделал нам приглашающий жест. Внутри схрона было темно и сыро. Боеприпасов было немного, и с первого взгляда нам стало ясно, что на всю группу полного боекомплекта не хватит. Наверное, именно поэтому мы забрали все. Приходилось сильно спешить, предстоящий выброс давал нам некоторое преимущество, но отбирал драгоценное время. Скорее всего, никто не рискнет сейчас идти по нашему следу, поскольку время выброса – понятие довольно условное, и собственно «жахнуть» может в любой момент. Уложив раненых, и оставив Карлоса и Кобру с ними, мы двинулись вслед за Зорким. Он уверено вел нас к укрытию. И хотя во взгляде его иногда вспыхивала искра опасения, но уверенный лидер на корню гасил в себе зачатки неуверенности. Ведь если будет не уверен он, что уж говорить об остальных. - Припоминаю это место, - подал голос Гуру, - мне не доводилось заходить с этой стороны. Будем надеяться, что припять-кабаны нас не учуют. Тут, судя по следам, лежка была. Неверьхуд сменил автомат на автоматический дробовик, считая его более эффективным в данной ситуации. Мы замедлили шаг. До коллектора оставалось совсем немного, а небо уже наливалось пурпурным и молнии, протянувшиеся из набухающих туч сливались с разрядами от электр образовывали перед нами самый настоящий лабиринт, живым из которого удалось выйти не всем. Один из парней Зоркого оступился, попавшись жадинке, не удержал равновесие и угодил в жарку. За последнее время, мне думалось, что я настолько отупел, что ни одна смерть в Зоне не может нарушить моего равнодушия, однако, это было страшно. Когда пламя температурой во многие тысячи градусов превращает человека в факел. Я закрыл глаза, что чуть было ни стоило мне жизни. Гуру успел остановить меня за мгновение до рокового шага. Молния от электры ударила, в нескольких десятков сантиметров от меня. Даже через противогаз я почувствовал запах озона, и понял, что был несколько контужен. Звуки доходили до меня, словно через фанерную перегородку, или неплотно надетые беруши. Я ориентировался на впереди идущего, стараясь ступать точно след в след. Можно сказать, что мне повезло, поскольку по растерянным лицам товарищей я видел, что происходит что-то совсем из ряда вон выходящее. И тогда наш командир сделал то, чего быть может, не сделал бы всякий на его месте, он побежал. Прокладывая нам дорогу. Он фактически стал нашей отмычкой на этом опасном отрезке пути. И липкий страх, заполнивший собой, казалось, всю человеческую суть, гнал нас вперед. Мы перепрыгивали заплесневевшие болотца фонящей воды, и чудом не напарывались на гравиконцентраты, возможно в засаде нас ждал контролер, но сейчас, могу поспорить, никто не думал об этом. Насилу успев, мы забились в длинный рукав коллектора, который, скорее всего, раньше являлся сточной трубой. Мы пробирались вперед, потеряв бдительность до той поры, пока труба не сделала поворот. Первым хозяина не столько заметил, сколько почувствовал Гуру, скомандовавший нам остановиться. Здесь была уже не совсем звериная лежка. Здесь обитало существо иного сорта. Сомнений быть не могло - это был контролер. Автомат Неверьхуда описал замысловатую дугу, рассевая веером стреляные гильзы. Маневр был крайне рискованный, срикошетившие пули чудом никого не задели, однако, сталкеру удалось главное – он заставил врага показать свое истинное лицо. Зоркий точно подметил, что мутант не ожидал такого подвоха в своем собственном логове, и эффект внезапности сработал нам на руку, поскольку контролер не выбрал жертву для пси-удара, а вот наш командир ловко орудовал ножом. Мы не успели и мяукнуть, как все уже было кончено. Сталкеры – народ не брезгливый, но одно дело находиться неподалеку от нечистот оставленных мутантом, и совсем другое коротать досуг вместе с его остывающем трупом. Кроме того, после того, как выброс закончиться, запах крови мог привлечь сюда других хищников, и, что сейчас было нашим спасением, легко могло стать нашей могилой. Неверьхуд и Гуру, не боялись попасть под выброс, именно они выволокли контролера к самому выходу из коллектора, и невредимые вернулись обратно. И лишь, когда Гуру раскурил свою самокрутку, мы поняли – началось. Мне никогда раньше не приходилось встречать выброс в открытых убежищах. Нет, здесь нам ничего не грозило, мы знали точно, что эпицентр далеко, и аномальной энергии не преодолеть такой барьер, но все это были только слова самоуспокоения. Первобытный ужас перед неизведанной стихией – вот на что это было похоже. Некоторые ребята сидели, уронив голову на колени, чтобы создать хотя бы какую-то иллюзию защищенности. Так, как я не очень хорошо слышал, что творилось снаружи, мое настроение было несколько более оптимистичным. Я с интересом наблюдал за Гуру, которые курил свою самокрутку, точно и не было вокруг бушующего выброса, точно мы ни чудом избежали гибели, успев сюда вот-вот к началу аномального шторма. - Все будет нормально, - улыбнувшись уголками губ сказал Гуру, - Зона сегодня благоприятствует нам. Придется поднапрячься завтра, но сегодня никто не умрет. Ободренные Гуру сталкеры поневоле почувствовали себя увереннее, вот уже доставались из рюкзаков армейские сухпайки, преодолевая запахи нечистот и залежалого тряпья, по коллектору разнесся запах саморазогревающейся каши и консервов. Кто знает, придется ли нам обедать завтра?
Io: Бес и Шаман. Глава 14. Как правило, выброс меняет Зону. Меняет местами аномалии, тасует гиблые места. И если вчера тропа выглядела безопасной, и возможно вы даже провесили собственные вешки, то не стоит полагать, что сегодня, после выброса все осталось так же на своих местах. Нет, конечно, укоренившиеся аномалии, подобные карусели, или жаркам, примостившимся в тоннелях и переходах подземных коммуникаций мира Зоны, скорее всего, останутся на своих местах, но на поверхности все будет иначе. Вот почему составление карт Зоны – является гиблым занятием, вот почему, практически все карты Зоны врут. Конечно, по привязкам на местности можно ориентироваться, вот, скажем, город-призрак Припять никуда не денется, или Рыжий лес, или Свалка, но вот блуждающий Лиманск, или скажем, шагающие болота вполне могли. Только вчера сталкер был, к примеру, уверен, что впереди его ждет небольшая передышка у границы тех самых болот, а сегодня р-раз, и нет ни болот, ни передышки, а на двенадцать часов перед ним лагерь «монолитовцев», и понимай, как звали. Сейчас нам необходимо было без потерь воссоединиться со второй группой, проверить раненых и уходить дальше. Гуру сказал, что договорился с надежным человеком, и если мы до темноты доберемся до места встречи, то и ребят не подведем и сами, чем черт не шутит, выберемся. Есть вариант, что товарищ Гуру поможет нам вооружиться для решающей встречи с Шутиным. Несмотря на всеобщее воодушевление, я был несколько насторожен таким заявлением Гуру, поскольку я не видел, чтобы он с кем-то связывался через ПДА, не мог же он договориться о незапланированной встрече заранее? Или у него были другие источники? Больше всего меня волновал вопрос следующего толка, а что если шаман просто поел каких-нибудь зонных трав, и теперь рассказал об одном из своих видений? Или и вовсе нас никто не будет ждать, а это лишь надежда, данная бойцам, чтобы те не опустили рук от осознания отчаянности нашего положения, когда все человеческие обитатели Зоны на самом деле против нас. Зоркий пошел первым. Он предусмотрительно не стал выбрасывать горсть заготовленных болтов вперед. Кто знает, какие сюрпризы преподнес нам этот выброс. Когда командир удостоверился в безопасности прохода – он подал знак остальным следовать за ним. Мы не спешили, хотя, нам предстояло уносить отсюда ноги, подобру-поздорову, но это был именно тот случай, когда следовало спешить не торопясь. На тропе, которая вчера представляла собой мясорубку из смеси электр и жарок, было тихо, как будто эти аномалии тут вообще никогда и рядом не росли. Детектор фиксировал лишь два трамплина и нарождающийся фрост. Именно теперь дело дошло до болтов. Опытные сталкеры не могли исключить той возможности, что молодые карусели или комариные плеши не определились сканером. К схрону «свободовцев» мы двигались медленно. Медленнее, чем нам хотелось, и, медленнее, чем мы рассчитывали. Если следы прошлого столкновения будут обнаружены, опытным бойцам не составит труда определить направление нашего движения. Ну, а если задействуют военных, так, те в два счета накроют нас с воздуха. Новости нас ожидали неприятные. Двое ребят не выдержали, и теперь наша обязанность была похоронить товарищей. Учитывая сложившееся положение, сталкеры были захоронены в ведьмином студне, Зона сделает свое дело, убрав их тела, и позаботиться о душах. Поневоле здесь в периметре особо охраняемой территории начинаешь верить в то, что «другая сторона» существует. Можно называть это «духом места», можно «Хозяином Зоны», ну а нам привычнее всего называние – Черный сталкер. Неосознанно, или напротив сознательно у него просят защиты и покровительства, его имя синоним удачи и беды. Не знаю, видел ли кто-то воплощенную материальную суть Черного сталкера, но лично я верил в то, что кроме радиации, аномалий и мутантов на двух и четырех ногах мама-Зона таит ого-го какие сюрпризы, и вообще-то, не дай бог на своем веку с ними со всеми познакомиться. Наконец, переложив рюкзаки, и позаботившись о раненых, мы начали движение. Гуру теперь шел рядом с Зорким, помогая тому прокладывать путь, Неверьхуд прикрывал их; основная часть двигалась в центре, прикрывая собой раненных, под защитой ребят из «долга», которые контролировали наше передвижение, замыкал колонну Карлос и его овчарка. Он был хмур, и не разговорчив. Его друг Кобра куда-то запропастился, кажется, прибился к группе «долговцев», дабы не потерять ни единой возможности быть полезным. Вар был по левую руку от меня, шел он тяжело, но по его словам сегодня особого недомогания он не испытывал, скорее всего, армейские медикаменты пришлись как нельзя кстати. Помимо артефактов, обладающих неизученными, а порой и чудодейственными, свойствами свою жизнь в сложных ситуациях мы доверяли экспериментальным медикаментам. К счастью, эксперименты чаще всего оказывались удачными, и пилюли ускоряющие заживление ран и сращивание костей, после своеобразного теста в Зоне поступали в промышленное производство фармацевтических компаний. Так это или не так на самом деле, конечно, никто из сталкеров наверняка не знал, но этот миф был один из тех, в которые принято было верить. Когда до условного места, которое назвал Гуру оставалось немногим больше десяти километров один из «долговцев» совершил непростительную ошибку. Я думаю, у парня просто сдали нервы. Вторые сутки мы двигались в неизвестности, не пользуясь ПДА, и не сверяясь с новыми картами ползучих аномалий, не зная ничего про активность S-поля, ведомые полу шаманом сталкеры вполне могли разувериться в своем проводнике, а с Зоной, как ни крути, свыкнуться удавалось отнюдь не всем. Не все сталкеры сразу привыкали принимать естественный ход событий, не все уважали местные неписаные правила, или попросту не верили в существование таковых. Оплеуха Зоркого уже ничего не решала. Мы быстро просекли, что придется очень сильно спешить. Я чувствовал себя сапером на минном поле. Вар шел на пределе своих возможностей, стиснув зубы, Карлос взвалил Лизу себе на плечи и теперь двигался быстрее, чем до того, собака временами поскуливала, но благодарно лизала лицо своего хозяина, словно подбадривая его. Сейчас мне отчетливо стало ясно, что легким поход наш не будет. И обиднее всего было оттого, что изменить что-либо мы уже не могли. Конечно, можно было теперь разделиться и рассыпаться по территории. Возможно, вернуться к схрону, кто-то обязательно бы уцелел, отсиделся, в любом случае: имена всех, кто идет в группе были не известны, но боезапас был столь мал, что отбить серьезную атаку никому из нас в одиночку бы не удалось. А, уйдя от опасности теперь, едва ли одиночке удалось бы дотянуть бы до мало-мальски протоптанных троп. Спешить в Зоне нельзя, а уж бегать и подавно, особенно, когда речь идет о мало хоженых районах. Но у нас не было другого выбора, и Зоркий снова возглавил нашу нестройную колонну. Гуру неотрывно следовал подле командира. Несколько раз мы едва не угодили в угодливо распластавшие свои силовые круги гравиконцентраты, но это все из-за проклятой спешки. Совсем уж салаг в нашей группе не было. Но видимо Черный сталкер был сегодня не совсем благодушно настроен к нам, поэтому стоило нам оказаться на более ли менее пустынном отрезке пути, как на нас одна за другой обрушились все мыслимые зонные напасти. По всей видимости, привлеченные запахом крови, к отряду теперь подбиралось несколько кровососов. Из-за непрерывного движения поначалу никто из нас не предал особого значения нескольким серым точкам на границе видимости приборов, а когда монстры подобрались на более близкое расстояние; об упреждающем маневре не могло идти и речи. Ощетинившись стволами, мы приготовились стрелять на поражение. Первую атаку не вышедших из режима «стелс» монстров приняли ребята из группы «Долг» еще две твари зашли с нашего «фланга». Как это было все чертовски не вовремя! Отстреливаясь короткими очередями, мы с Варом все плотнее прижимались к основной группе. Я видел смятение и тревогу на лицах товарищей. Пытаться оторваться от мутантов, было чистой воды самоубийством, а на то, чтобы их отпугнуть уходило все больше и больше столь ценного боезапаса. Нескольким проклятым тварям удалось положить пару бойцов, из тех, кого мы причисляли к одиночкам. Парни не привыкли работать в команде, и вели, в общем, бесполезную пальбу, на чем озверевшие мутанты и порешили обоих, правда, далеко уйти им не удалось. Когда с тварями, наконец, было покончено, группа двинулась в сторону обозначившегося на горизонте подлеска менее уверено, но в скорости прибавили все. Практически осязаемое чувство опасности гнало нас в спину, заставляло совершать непростительные для Зоны ошибки. Одни раз сам Зоркий чуть было не угодил в берлогу псевдоплоти. Нам повезло, что здесь были только подсвинки, а родители видать искали пропитание в другом месте. Поросята рванули в разные стороны, оглашая округу пронзительным визгом. Как хорошо, что все сталкеры носят довольно плотные армейские ботинки, а кто посмышленее, так и вовсе с кевларовыми вставками. Вот будь мы сейчас в обычных - многим бы досталось от костяных пил детенышей псевдоплоти. События развивались стремительно. И казалось, что еще немного и мы наверняка успеем дотянуться до подлеска, ан-нет. Как всегда бывает в Зоне из-за акустических аномалий, вертолет мы услышали лишь тогда, когда он показался на расстоянии выстрела. Можно было бежать, но тогда, скорее всего, нас расстреляли бы в спину. Радовало, что это был не «Корморан» с тяжелым вооружением, но даже пары пулеметов нам сейчас хватит сполна. Остается надежда, что они не станут применять гранатомет, и у них нет «шмеля», да куда там? Первый же неприцельный залп заставил всю группу вжаться в рельеф. Сказано красиво, а на самом деле мы просто попадали на землю, и оставалось лишь молиться, чтобы никого не покалечило ни снарядами, ни осколками камней или взрывной волной. Свинцовый ураган не позволял поднять головы. Позиция наша была не завидной. Мне было по-настоящему страшно, но, преодолевая себя, будто бы протаскивая свое сознание через угольное ушко обстоятельств, я начал стрелять. Как жаль, что ни у кого из нас не было «гаусовки», или хоть одной СВД… но как показала дальнейшая картина боя, я был не прав! Неверьхуд старался выцелить пилота из снайперки, остальные как могли, прикрывали нашего снайпера не жалея себя, но вот уже вторая пуля не достигала своей цели, однако, заставила пилота пойти на рискованный маневр. Зоркий понял, что ждать больше не имеет смысла. Волевым решением он направил основную группу под руководством Гуру к лесу, а тех, кто на его взгляд выглядел более опытными, перегруппировал прикрывать их отход. Страх уступил место другому чувству. Наверное, в запериметрье это называется «ответственность». Точность стрельбы не всегда была на высоте, мы больше надеялись, на удачу, чем действовали наверняка. Мой верный товарищ Вар был рядом, не отстал от нас и Неверьхуд вместе с Карлосом, они составляли теперь неплохой дуэт. Неверьхуд снова выстрелил, на этот раз удачно один из военных пулеметчиков был убит. На эту нашу удачу второй военстал или наемник, черт их разберет, шмальнул из гранатомета довольно точно. Судя по крикам боли и отчаянья, донесшихся до нас, по второй группе был нанесен довольно ощутимый удар. «Если сейчас прибудет подкрепление, нам конец»… - пронеслось в голове. И точно эхом моим мыслям стал мегафонный рев, раздавшийся с вертолета. Те, кто его пилотировал, и обстреливал нас, были настолько уверены в своей победе, что не пытались закладывать новые рубежи, чтобы снизиться, и прикончить нас наверняка. - Сталкеры сдавайтесь, только в этом случае вам будет сохранена жизнь! Сопротивление бесполезно! Зоркий, видимо уповал на то, что в наших преследователях взыграла жадность, и они еще не успели вызвать подкрепление, ведь если они захватят нас живых или мертвых, то все обещанное в сети вознаграждение достанется им. Золотая лихорадка, как можно это еще назвать? А то, что одного из них подстрелили, так то даже неплохо! Больше достанется, остается только дожать! Точно в подтверждение моих слов вертолет пошел на новый вираж, и стремительно приближался к нам. Я видел, как заработал пулемет, укрепленный на его корпусе. Именно здесь я совершил ошибку. Я знал, что не стоит вставать, но я знал и другое, что если не прикрыть Неверьхуда, то дни наши сочтены. Я видел, как впереди поднимается Зоркий; как он, вскидывая ствол, начинает стрелять. Пули проходят мимо, слишком не точен прицел, а вот автоматчик не промахивается, вбивая свинец в тело нашего командира. Я ничего не видел, и не слышал в тот момент. Я вскинул автомат, и стрелял, а очнулся лишь об обжигающей боли и оглушительного рева. Вертолет стремительно снижался по какой-то изломанной траектории, и казалось, грозил задеть нас, изрубив стремительно вращающимися лопастями винта. Но в какой-то сотне метров от нас земля неестественно вспучилась, и вверх рванулся мощный столб огня, точно кто-то разрядил жарку при помощи артефакта «ледяная игла», или чего-то более взрывоопасного. С не свойственной жарке силой аномальный огонь впился в дюралевую обшивку вертолета. Казалось, гравитация в этой точке увеличилась стократно, поскольку вертолет рухнул точно в аномально горящую воронку. Я подумал, что такое возможно лишь при сращивании жарки, гравиконцентрата и птичьей карусели, или воронки. Неподалеку от всего этого буйства красок стоял Карлос. Еще шаг вперед и аномальный огонь сожжет его! Черный сталкер свидетель – я пытался докричаться до него, но прогремел взрыв, скорее всего сдетонировали непустые баки и нерастраченный боезапас вертолета. Погружаясь в темноту, я помню, последнюю свою мысль. И подумал я о том, что такой фейерверк не заметить будет крайне сложно, и если это был военный вертолет, то очень скоро здесь станет жарко. Только бы наши, успели уйти! Очнулся я, когда уже стемнело. Противогаз с меня сняли, и сейчас я чувствовал, как влажные ветки то и дело бьют меня по лицу. «Совсем охренели, а если тут жгучий пух? Или еще, какая зараза?» - подумал я, но тут же одернул себя. Во-первых, если я что-то чувствую, стало быть, я жив, во-вторых, если меня куда-то несут, значит, кто-то из нашей группы уцелел, и, наконец, я не слышал выстрелов, а, следовательно, либо был сильно контужен, либо нам все же удалось уйти и встретиться с неведомыми благодетелями Гуру. Сколько продолжался этот отрезок пути я не знал. По сомну мошек, обтекающему наш кортеж я понял, что мы углубились в болотистую местность. Я хотел взглянуть на ПДА, но понял, что кто-то снял его с меня. Потом я еще пытался считать шаги, или распознать местность по нескольким электрам, посверкивающим вдали, и дающим мертвенно сильный отсвет, но из моей затеи ничего не вышло, поэтому я закрыл глаза, и не заметил, как заснул. Очнулся я от непривычно яркого света люминесцентных ламп. Небольшая комната, убранная белым кафелем, чистота и стерильность. Сомнений быть не могло – я попал на прием к Болотному Доктору. Раньше я никогда не бывал здесь, только что-то слышал от знакомых, от того же Вара. Первая мысль, которая почему-то пришла мне в голову была меркантильной, и состояла, в том, что я не расплачусь за лечение здесь. Но когда в комнате появился человек средних лет, и уверенным шагом подошел ко мне страх и всякие опасения почему-то исчезли. Он сделал мне укол, и мне стало абсолютно все равно, что сейчас со мной будет. Боли не было. Видимо тот, кого все сталкеры Зоны уважали и боялись одновременно, действительно знал свое дело. Мне показалось, что справился док очень быстро. И я готов был спрыгнуть с операционного стола и продолжить путь вместе с товарищами, но не тут-то было. Вар сидел рядом, когда я окончательно пришел в себя. - Ну, ты Рембо прям, - крякнул он… что вам с Зорким жить надоело? Герои… - у сталкера явно был отходняк, я видел мелкую дрожь в его руках. Видать, заварушка была серьезной, а нам действительно едва-едва удалось выйти из нее живыми. - А Зоркий? - Двухсотый, - отрезал Вар, - и вся группа… дошли только Карлос, Гуру, какой-то парень, я не успел с ним познакомиться, Неверьхуд, ты да я. - Твою мать, - выругался я, отчаяние навалилось на плечи. Еще пару минут назад я чувствовал легкость и подъем, готовность к решительным действиям, и вот уже драгоценное время утекает сквозь пальцы, точно песок. Неужели зря мы потеряли стольких товарищей? Сейчас Шутин на пути к сердцу Зоны, и, скорее всего, «монолит» помогает ему… а мы здесь, на нас объявлена охота, убито столько достойных людей! Вар помог мне подняться с койки. Нетвердо держась на ногах, я понял, что дело серьезнее, чем мне показалось на первый взгляд, однако старался не подавать вида. Итак, горстка людей оставшаяся от нашего отряда собралась вместе. Доктор разливал чай из каких-то пахучих трав, и о чем-то вполголоса переговаривался с Карлосом помогающим ему собирать на стол. Когда чай был приготовлен, и нехитрая снедь была расставлена перед нами, Доктор предложил всем нам начать трапезу, а сам взял слово: - Итак, господа, прежде всего, я очень рад, что все вы живы. Мне известно, что на вас объявлена охота, и со слов ваших товарищей Гуру и Карлоса, я знаю почему. Вы не первые, кто взялся за проблему S-поля, но единственные, кто смог так далеко продвинуться. Я понимаю ваше желание и решимость двигаться дальше, однако, этот путь будет по силам не всем, поэтому подкрепляйте силы, завтрашний день станет решающим для всех нас. Речь Болотного доктора показалась мне туманной и расплывчатой. Но мы все были настолько измучены и подавлены, что анализировать что-либо просто не было сил. Я помню, что Вар помог мне добраться до кровати, которых в небольшой комнате обнаружилось две. Я увидел на второй койке безымянного парня, наверное, ему крепко досталось, я хотел побеседовать с ним, но Вар показал мне жестом, что будить его не стоит. Какое-то время мы сидели в полной тишине, потом Вар наказал мне отдыхать, и я признал его правоту. Карлос, Гуру и Болотный Доктор все еще сидели за столом. - Возможно, я покажусь вам излишне патетичным, - начал Болотный Доктор, - но решение нам нужно принять, как можно скорее, и от него зависит не только наше с вами существование, но возможно и существование привычного нам мира. Я не вижу здесь других людей, кроме вас Александр и вас Гуру, которые смогли бы получить шанс на успешное завершение дел. Карлос с недоверием вгляделся в лицо Доктора, он никак не мог понять, откуда ему известно его настоящее имя. Может быть, Гуру сказал, но с чего бы? Он ведь сам учил, что Зоне не стоит доверять своего истинного имени! Тогда откуда? Но, вглядевшись в черты Дока, Карлос вдруг понял, отчего тот сразу показался таким знакомым, и этот голос. - Иван? – боясь ошибиться, негромко спросил он. - Верно Карлос, вы тогда так хорошо говорили, - бывший лаборант слегка улыбнулся, - я проникся духом этого места, и понял, что никуда не смогу отсюда деться. Мне повезло, я выжил в 1986 году, мы подумали, что вас не стало, но нам строго настрого запретили что-либо разглашать. - А Ксения Дмитриевна? - Она так же осталась в живых, только, гм… выглядит теперь несколько иначе. Карлос улыбался, он не ожидал встретить здесь человека из своего небольшого экскурса в историю. - Черт возьми, так вы же стояли у истоков всего этого! - Именно поэтому я говорю вам о вынужденной спешке, вся эта ситуация может иметь очень нехорошие последствия. После операции, Александр, твой брат бредил, и рассказал о своем удивительном путешествии в будущее, и боюсь, что S-поле грозит нам не только смещением пространственно-временных рамок, не только новыми мутациями и неразберихой, есть кое-что похуже. Если твой брат прав, то в тот момент, когда Шутин с помощью адептов «монолита» подключиться к источнику аномальной энергии для генерации полной мощности установок S-поля произойдет некий сбой, который приведет к созданию нового вируса. Главная опасность, которого будет заключаться в том, что он будет передаваться от компьютера к человеку, то есть: от неживого к живому. Потенциальной угрозой нам станут камеры и мобильные телефоны, ПДА и сеть Интернет. Поэтому вам нельзя больше здесь задерживаться. Боюсь, что времени остается все меньше. Итак, я постараюсь помочь вам. За годы, проведенные в Зоне, я научился понимать ее, как мне кажется, немного лучше других. Я вижу в вас готовность следовать подобным путем, поэтому пойдете лишь вы двое, прошу вас, никакого оружия, иначе вы погубите и себя и всех нас. Вам помогут достичь цели. Главное, ничего не бойтесь, и доверьтесь тем, кто хочет выжить не меньше вашего. Гуру кивнул, его взгляд стал более суровым. - Говорят, что Зона образовалась за некоторое время до чернобыльской катастрофы номер один и номер два, - сказал он, - говорят, жил в этих краях один чудак, которого не смогла выжать ни советская власть, ни пришедшая ей на смену радиация. В одной из своих медитаций, кажется, мне удалось зацепить его сознание. Теперь он зовется здесь Черным сталкером. - Про Зону – это верно, - подтвердил Болотный Доктор, - но вот встречать Черного сталкера мне лично не приходилось, да и про его физическое воплощение мало кто из надежных источников рассказывал…. - Надеюсь, что и он будет на нашей стороне, - заключил Гуру, снимая разгрузку и оставляя оружие на стуле. Карлос последовал его примеру, и очень скоро в гостиной у Болотного Доктора образовался небольшой арсенал всевозможного оружия. Впрочем, почти пустые магазины красноречивее любых слов, говорили о непростой судьбе их хозяев. Подумав немного, сталкеры оставили у себя Гуру – нож, а Карлос – мачете. Иван нашел два костюма повышенной защиты от радиации и укрепленные пуленепробиваемыми пластинами последнего поколения. Конечно, понятно, что пуленепробиваемой эта защита лишь называлась, и от точного выстрела их СВД сталкеров бы не спасла, это не бронежилет десятого класса, но то, что внушало Гуру и Карлосу уверенность - было отнюдь не лишним. Сталкеры вышли в ночь. На болоте светились редкие гнилушки, а луна попеременно показывала свой ярко-желтый бок, прорываясь сквозь пелену быстро плывущих по небу облаков. Вокруг стояла пронзительная тишина, и ни одно движение не выдавало наличествующую в Зоне жизнь. Наверное, поэтому поведение Дока выглядело крайне странно. Он обратился в темноту с просьбой о помощи двум сталкерам, которые идут к «монолиту», идут не за наживой, а чтобы предотвратить большую смерть. Произошло странное: тишина лопнула с таким звуком, будто прорвалась полиэтиленовая пленка на вакуумной упаковке, и разверзлась шорохами и скрипами, мерным плеском воды в бочагах и чьем-то хриплом дыхании. - Ничего не бойтесь, - на прощанье сказал Иван, - вам обязательно помогут. Карлос закрыл глаза, вдохнул и выдохнул холодный воздух, перед мысленным взором снова появилась та самая нить, которая в самом начале поисков брата помогла сталкеру миновать тоннель с электрами. Карлос понимал, что сейчас, несмотря на все те испытания, которые выпали на его долю – ему предстоит самое главное, преодолеть себя, оставить в прошлом материализм и довериться этому новому чувству, неожиданно прорезавшемуся здесь. Зона уже приняла его. Можно сказать, что она знала Карлоса дольше, чем он знал Зону. Он встретил ее совсем молодой в 1986 году, и теперь видел выросшую и окрепшую, вырастившую своих детей, любящую и жалеющую их. Зона не была мертвой, она теперь вела его Тропой. Ни Гуру, ни кто бы то ни было другой, не рассказывал сталкеру о ней, но теперь под ногами была именно Она, и спутать Тропу с чем-то другим было невозможно. Рядом со сталкерами шли вооруженные зомби. Наверное, любой другой на их месте в панике попытался бы бежать от подобных конвоиров, но волноваться Гуру и Карлосу было не о чем. Эти порождения Зоны были давно прикормлены Болотным Доктором, он даже нашел общий язык с мутантами, и не думал, что что-то здесь может быть страшным, или враждебным человеку, ежели, конечно, сам человек не пытается уничтожить все на своем пути. Когда на востоке заалела полоска рассвета искореженный радиацией лес, вместе с болотистым подлеском остались позади. Ни одна аномалия, и ни один мутант не встал на пути у сталкеров. Все, на первый взгляд, враждебные человеку порождения Зоны точно специально выстроились вдоль тропы, и надежно прикрывали Карлоса и Гуру с тыла. Несколько раз сталкеры слышали стрельбу в отдалении, но Тропа не отпускала их, а вела все дальше и дальше, забираясь в овраги, и поднимаясь на холмы естественного и искусственного происхождения. В другом случае, Гуру уж точно не полез бы в эти груды проржавевшей техники, чтобы между нехилым радиационном фоном и грядой аномалий часами выбирать единственно верный проход. Сейчас же Тропа выбирала за них. Точно лишенные собственной воли, сталкеры шли вперед. Взглянувшему со стороны могло показаться, что люди действуют вовсе не по своей прихоти, а некий, пока не видимый контролер подчинил их сознание, и теперь они, вместе с неплохо сохранившимися зомби, шагают, подвластные его чудовищному замыслу, на верную гибель. Меж тем Тропа сделала очередной поворот, довольно резко пошла в гору. Карлос на секунду потерял контроль над своим сознанием и, чуть было не врезался в дерево. «Как хорошо, что это не аномалия!» - с облегчением подумал сталкер, с трудом возвращая себе утерянную концентрацию. - Будь осторожен, - коряво выговорил один из сопровождающих зомби, - дальше будет опасно, а пока по сторонам смотреть не надо, надо идти. И сталкеры послушно шли. Гуру улыбался чему-то своему. Карлос был уверен, что тот видит такую же Тропу перед собой, а если и не видит, то наверняка чувствует, каким-то шестым, или седьмым чувством. Выйдя к дороге, на Припять необычная группа остановилась. Зомби сняли свои автоматы с предохранителей. Тот, что мог более ли менее связно говорить, попросил стакеров укрыться за деревьями. Бойцы «Монолита» не дремали, и практически тут же открыли плотный огонь по нежданным пришельцам. Зомби с привычным криком: «Мочи!» повели непривычно прицельный огонь по противнику. Когда последний живой мертвец упал на асфальтовое покрытие, в дело вступила «тяжелая артиллерия». Тушканы, возглавляемые крысиным волком лавиной хлынули на блокпосты сектантов, сметая в едином порыве людей в экзоскелетах. За тушканами шли не такие уж и многочисленные бюреры. Гуру и Карлос с тщательно скрываемым удивлением наблюдали всю эту «кавалькаду». Бюреры отводили прицелы «монолитовцев», а сильные челюсти многочисленных тушканов довершали дело. Волна мутантов схлынула так же неожиданно, как и пришла. Сталкеры не перемолвились ни одним словом. Тропа снова вела их вперед. Карлос чувствовал, что за спиной идет другая волна порождений Зоны, и нужно только дать срок – они проявят себя.
Susя: В твоих лучах я пылью плыл... Warning: ангст, death-фик. Вас предупредили. Если солнцу запретят светить, Без него я сумею жизнь прожить. Но если ты уйдёшь в край темноты – Позови меня. Я там, где ты… Ты был великолепен. Ты не просто двигался – ты плыл, как сияющий белый корабль. Космический корабль в бескрайних просторах. Я был уверен, что подойду к тебе, заговорю, а ты меня даже не заметишь и исчезнешь в мерцании чёрного бархата. Достойное обрамление для бриллианта, которым был ты. Говорят, любая жизнь похожа на тканый ковер. Жизнь случайного знакомого – нить в ковре твоей жизни. Красная, белая, золотая, искрящаяся… Она может пройти вдоль, сопровождая тебя до конца, а может оборваться и сгинуть в переплетении других нитей. А я… Я ничтожество. Я пылинка по сравнению с тобой. Моя жизнь… да она даже обрывком нити… а я так хотел быть рядом… даже просто плыть возле. Знать, что ты существуешь. Любоваться твоей грацией и вслушиваться в малейшие шорохи твоего движения – как в музыку сфер, как в райское пение. Музыку шагов твоих Я помню наизусть. Это песня для двоих. Прости её за грусть… А однажды я, как обычно, покорно следовал за тобой, млея от твоего изящества, и вдруг… Увы. Она – всего лишь – такая же, как ты. А я другой… Это ничего. Не беспокойся, мой бог, моя радость - я не причиню ей вреда. Как я могу позволить себе портить имущество смысла моей жизни? Это ничего. Ничего страшного, ни… Сотри меня. Смотри в меня… Останься! Прости меня За слабость и За то, что я Так странно и – отчаянно? Люблю. А потом всё кончилось. Это был действительно конец. Крики, суета, твоё легкое недоумение, потом страх – в последние секунды… А я понял. Что это всё – из-за меня. Я смотрел, как ты умирал, и не мог помочь. Я был неуязвим, так вышло… Проклятье. Я, оказывается, умею плакать. И колотиться обо всё, что вижу. Да не поможет... Прости. Прости… Какая бессмысленная смерть. Моя семья так и не поняла, что случилось, но всё равно старалась утешить меня. Моя большая, дружная, тёплая семья. А мне нужен был только ты… Я мог бы жить и дальше. Но зачем? Мои дети продолжат моё дело, моя жена найдёт другого. Я стал безумным после твоей смерти. Не сердись, мой бог. Я иду за тобой. Я бы к тебе успел, Только вот… столько дел... Имя твоё шепчу – Словно печаль ворожбой лечу… Мы и после смерти не будем вместе. Рай для вирусов СПИДа и для кишечных палочек – разный. Но я всё равно буду любить тебя. Прости меня, E. coli. Мы открыли все страны на свете И вдруг – заблудились в раю? Мой друг, мы – малые дети В чудесном краю…
Io: Глава 15. Карлос был удивлен своей реакцией, а вернее почти полным ее отсутствием. Все происходящие события он будто бы и не переживал сам. Он двигался по Тропе рядом с Гуру, он ощущал чуждую ментальную силу за своей спиной. Будто бы сама Зона шла за ними, наступая на пятки, не оставляя выбора, направляя только вперед. В отдалении послышался хриплый вой. Карлос сумел выделить из него знакомые ноты. Лиза вела за собой никак не меньше двух десятков слепых псов. Они так же должны были защитить сталкеров, помочь им преодолеть те препятствия, которые могут возникнуть на пути к цели. Чем ближе они подходили к городу-призраку, тем больше возрастало напряжение. Воздух сделался упругим, точно кисель, и сталкерам приходилось втискиваться в него, точно в студень. Одну из установок, генерирующую S-поле Шутину наверняка удалось запустить, чем это грозило - не мог с точностью предсказать никто. Карлос помимо своей воли перебирал в уме известные факты. В сочетании с артефактом мамины бусы могло произойти произвольное перемещение объектов и живых существ во времени. При сочетании с другими не известными артефактами и аномалиями между собой перемешивались объект, которые были удалены друг от друга порою на довольно приличное расстояние. С уверенность можно было утверждать лишь то, что границы у всех этих чудесных перемещений как будто не превышали границ периметра Зоны. О других фактах Карлосу известно не было. Легкая рябь прошла по вырисовывающимся впереди чахлым кустикам. Аномалия воронка крутилась все медленнее. Сталкер не мог оторвать от нее взгляда, он видел, как в ее основании стремительно набирает плотность зарождающийся артефакт – грави. Карлос почему-то сразу понял, что это именно он. Так же, сталкер знал, что при ношении артефакта на поясе увеличивает иммунитет к гравитационным аномалиям. Но почему так быстро? За считанные секунды? Так может, S-поле не было создано с целью осчастливить все человечество, а злой гений ученого всего лишь желает разогнать некоторые процессы в Зоне с целью изучения, или личного обогащения? Мысль была стремительнее действий. Карлосу казалось, будто прошла вечность, прежде чем они преодолели этот участок пути. Обернувшись, сталкеры поняли, как вовремя успели. Ландшафт менялся, и на место чахлых кустиков приходили обломки бетонной арматуры, и выкорчеванные деревья. Небольшая стайка мутировавших крыс стремительно вырвалась из-под сени внезапно появившейся здесь липы. Мутанты отпрянули от сталкеров, но по их виду было ясно, что они спасаются бегством. Карлос еще не успел понять, откуда исходила новая опасность, но Гуру уже дернул его за плечо в направлении ближайшего укрытия. Тропа звала продолжить путь, стоило сталкеру закрыть глаза, как ее ясные очертания во всех подробностях представали перед его мысленным взором, но ветеран уверенной хваткой сжимал его плечо. - Не время, - прошипел он в самое ухо, и тут мир над ними вспороли автоматические очереди. Можно ли убежать от пули? Карлос всегда считал, что нельзя. Однако сейчас каким-то чудом смертоносное железо прошло в считанных сантиметрах над их головами. Из-за спины слышался надрывный собачий визг. Стая слепых псов бросалась под пули преследователей, защищая сталкеров. Гуру все тянул, и тянул его куда-то в сторону разрозненных построек. Карлосу начало казаться, что это уже никогда не прекратиться, сам он был безволен, Тропа звала его, но, не дождавшись отклика, исчезла, сзади наседали преследователи, бог знает, кто вышел теперь на их след. «Монолит»? «Свобода»? «Долг»? Наемники? Какая, в сущности, разница. Всем этим людям обещано денежное вознаграждение за их головы. Пришел в себя Карлос лишь, когда они спустились по расшатанной лестнице куда-то в полуподвальное помещение. Кругом было навалено много различного хлама, и чем дальше они продвигались, тем сложнее удавалось протискиваться между складированными кучами кирпичей, то здесь то там развалившимся, и растерявшими былую стройность. - Где мы? – ошарашено спросил он. - Если пойдем в темпе скоро окажемся под Припятью, - отозвался Гуру. - Но почему мы не пошли поверху? – привыкая к темноте, снова спросил Карлос. - Эх, брат, быть тебе шаманом, - куда-то в пустоту ответил бывалый сталкер, - я понимаю, увидело ты, что Зона тебя ведет и, побежал по Тропе сломя голову. Только вот еще помниться легендарный Стрелок говорил, что в Зоне торопиться – последнее дело. Хозяева, Черный сталкер, да и сама мама-Зона может тебя и пропустят, но нельзя забывать о силе, которая непреодолима. - Что же это за сила? Гуру ответил, усмехнувшись: - Человеческая алчность. Где-то совсем рядом прогремел взрыв. Похоже, сдетанировала противопехотная мина, или, быть может, заложенный на подступах к Припяти фугас. Тут всякое случалось, и ни для кого не новость все эти забавные «шутки» сектантов «монолита», или стихийно возникающих и столь же стихийно исчезающих кланов, вроде «волков зоны» или «стаи L». Уже никто и не упомнит, откуда они пришли, какие идеалы поднимали на свои знамена, да только не приняла их Зона, да и Черный сталкер с ними. Преодолев довольно длинный подземный зал Карлос и Гуру снова преодолели небольшой спуск. Ветеран подсвечивал дорогу фосфорицирующими палочками, опасаясь гнуса или пси-мутантов, которые могли неадекватно среагировать на спектр света, излучаемый обычными диодными фонариками. - На самом деле, скажу я тебе, сто процентной гарантии, что ни одна тварь на нас не броситься, конечно, нет, но, вот что, Карлос, что бы ни случилось, сейчас такое особенное время, когда нам с тобой дороги вперед с оружием в руках нет. Когда-то я был инициирован шаманом. У меня неплохо получалось слушать Зону, я чуял Тропы, и был уверен в себе. Все мое обмундирование и боезапас умещались в пятнадцатилитровом рюкзаке. Если быть точным боезапас включал в себя пару костяных ножей и духовую трубку с дротиками, отравленными ядами горицвета и вытяжками из корней местных пихт, мутантам вреда все это не причиняло, схватки, если и случались – были наиболее честными, если позволишь. Но потом, что-то случилось. То ли годы взяли свое, то ли я испугался. Знаешь, Карлос, ведь бояться мира, который доверяет тебе, и принимает тебя -последнее дело, но и слепо следовать за его токами нельзя. Я был тогда намного агрессивнее, чем теперь и не любил ждать. Зона наказала меня, забрав почти всех моих товарищей, посмеявшись над моими идеалами, коль уж я сам предал их, взяв в руки оружие. Ты можешь не верить мне, но я знаю, что ты столкнешься с подобным выбором, и от него, быть может, будет зависеть ни только твоя жизнь. Здесь в этом технологическом подземелье Гуру был совсем другим. Карлосу даже показалось, что бывалый сталкер чувствовал себя здесь более комфортно. Он уверено продвигался вперед, так, словно эта дорога была ему знакома, и он прошел по ней не раз. Тишина, окружающая их, оказалась обманчивой, как только сталкеры привыкли к темноте, она окутала их сонмом различных звуков. Гуру неожиданно нагнулся и поднял с пола странный предмет. - Вот возьми, это все, что осталось от пружинки. Карлос слышал от кого-то у костра, что происхождение этого артефакта неизвестно. Пружинка похожа на два жестких диска сцепленные вместе слизью. Может самостоятельно перемещаться посредством небольших прыжков. При появлении рядом с ним живых существ подпрыгивает и наносит им ударные повреждения. Но часть ее выглядела простой дугой из непонятного материала, что-то между железом и камнем. Сталкер пожал плечами и положил находку в пластиковый контейнер, оставшийся в его кармане. Где-то впереди капала вода, ветерок, казавшийся при входе в длинный коридор лишь легким сквознячком, набрал силу, и теперь гудел где-то в проржавевших трубах над головой. За бетонными стенами слышалось негромкое бормотание и сталкеры не могли определить точно место локализации существ, издающих эти звуки, то, что это были не люди не вызывало у них сомнения. - Есть одно не очень приятное обстоятельство, - сказал Гуру остановившись, - я думаю наши преследователи так просто не оставят нас в покое. Поэтому нам следует держать ухо востро. Прошло несколько еще несколько минут, а может быть часов, прежде чем цементный пол под ногами сменился земляным, воздух сделался спертым, а со сводов то здесь, то там свисала грязная ветошь. Бормотание сделалось более громким и четким, при желании можно было различить отдельные фразы. Гомон голосов звучал диковато. Точно потревоженное осиное гнездо, сливаясь в многоголосый гул, и в то же время этот «улей» был разумен, и наделен могучим даром управления пси-энергией. Карлос без объяснений понял, что гнездовье бюрреров неподалеку, и если хозяева будут недовольны их внезапным появлением, то едва ли они выйдут отсюда живыми. Но он знал и другое: путь его был отличен от всех тех, кто появлялся здесь до него, а, судя по белеющим человеческим костям, столь живописно украшающим их путь - желающие находились. Он был не только сталкером, но и шаманом. Еще не до конца разбудившим свое сознание, но все же другим. А еще по знаку Ивана - Болотного Доктора Зона была благосклонна, и помогала ему и Гуру. Миновав болотце ведьминого студня, сталкеры приблизились вплотную к логову мутантов. Те недовольно поводили носами и, кряхтя, ругались. Особенно хорошо у бюрреров получалось подражать интонациям человека именно на крепких выражениях. - Какого хрена приперлись? – слышалось откуда-то из темноты. - Мочи гандурасов! - Чтоб вас всех! Бормотание становилось все громче и раздраженнее, повинуясь наитию, Карлос поднял руки, показав мутантам пустые ладони. Поймут ли его бюрреры, или, не стоит и пытаться, сталкер не думал. - Мы пришли с миром, - неуверенно начал он, - мы не осквернили свои руки прикосновением к оружию. Мы осознаем тот факт, что люди наносят Зоне и вам ее обитателям больше вреда, чем пользы, но сейчас мы здесь, чтобы предотвратить исчезновение вас и вашего дома. Мутанты злобно посматривали на говорившего, для того, чтобы общаться между собой им не требовалась речь, и теперь Карлос старался создать максимально простой мысли-образ, чтобы наделенные пси-способностями существа поняли его. Любая попытка притвориться или соврать была бы воспринята как сигнал к атаке. Обстановка в жилище бюрреров действовала на людей угнетающе. Немногим доводилось выбираться из гнездовий, подобных этому. Карлос, к счастью, еще не успел услышать множества историй, увенчанных красочными подробностями о тех несчастных, кому довелось попасть в логово мутантов. Гуру старался не терять присутствия духа, но в отличие от молодого шамана, он знал эти места лучше и то, что сейчас происходило, шло вразрез с тем, как он представлял себе эту встречу. В центр импровизированного круга вышел седой карлик. Остальные бюрреры попятились, и как показалось Карлосу, сделались чуточку ниже, присев в почтительном поклоне. - Человек, - начал он, шамкая челюстями, - я слушал о твоей цели, но мы не можем пропустить тебя. Ты убил много наших братьев и сестер на болоте с помощью стального огня. - Да, - сказал Карлос, - я совершил много плохих поступков. Но я готов искупить свою вину. Если вы пропустите нас – у вас будет шанс выжить. - Человек, я вижу - ты не врешь. Но ты не сможешь сдержать слова. За вами идут люди с железным огнем. Гуру почувствовал, как по вискам стекают холодные струйки пота. Легкая головная боль от близкого контакта с пси-мутантами усиливалась, сталкеру казалось, что ему не хватает воздуха, что толща земли над ними давит на него со всей своей несокрушимой мощью. Бывалый никогда не боялся катакомб, а тем более знакомых подземных лабиринтов, он проходил здесь ни раз. Он медитировал в этих тоннелях, добравшись до центра Припяти. Но сейчас все пошло наперекосяк. Карлос действительно наломал дров, а теперь появились еще и скрытые противники. Наверняка это не желторотые юнцы либо обученные воины «монолита», или военсталы, час от часу не легче! А может быть и пронырливые одиночки, жаждущие наживы. Карлос выглядит молодцом, вот уж иногда не знанье – свет. Но Джбугхт заговорит любого. Джбугхт именно так звучало имя старейшего бюррера этой колонии. Бюрреры, как и, возможно, все мутанты Зоны были связаны между собой своеобразной ментальной связью, некой мысленной сетью. Они мгновенно узнавали нужную информацию, и действовали, опережая противника на пару шагов вперед. Гуру слышал о случаях, когда крысиный волк или чернобыльский пес точно угадывали самого слабого или безоружного сталкера из группы. Словесная дуэль Джбугхта и Карлоса продолжалась, а ветеран лишь надеялся на то, что тот выдержит. - Если вы не пропустите нас, то люди с железным огнем уничтожат все здесь, и пойдут дальше. Если же вы поступите по-другому, у всех нас появится шанс. Джбугхт затих… молчание длилось не больше минуты, но сталкерам показалось, что прошел ни один час. Совещался ли мутант со своими сородичами, или принимал решение единолично - сказать было сложно. - Хорошо, человек, Джбугхт даст тебе шанс. Вы оба пройдете здесь. Но от людей с железным огнем мое племя защищать вас не станет. Карлос чуть наклонил голову в знак согласия, а Джбугхт поднял вверх когтистую лапу. По этому знаку все пространство вокруг наполнилось шорохами и шарканьем. Бюрреры отступали глубже в прорытые норы, закладывая за собой входы, кусками арматуры, грязной ветошью и прочим мусором, который устилал пол обиталища этих мутантов. Карлос надломил новую фосфорицирующую палочку. По сводам тоннеля тотчас заплясали пугающие тени. Как далеко были преследователи? Кто они? Правду ли сказал Джбугхт? Хотя у мутантов все по-другому, они порождение не человеческой ветви, им не за чем лгать. Сталкеры вслушивались в гулкость тоннеля, но никакие посторонние звуки сейчас не доносились до них. Где-то тек ручеек, негромко журча. Впереди потрескивала электра, озаряя мертвенно белым светом развилку коллектора. - И что же, все это сеть водоснабжения и канализации? – удивленно спросил Карлос. - Сейчас уже сложно сказать, что есть что. Говорят, есть здесь подземный ход до самой ЧАЭС, но точно никто не знает. Там, где своды тоннелей пересекаются с коллекторами можно уверено говорить – да поработали люди, на славу поработали в СССР, а вот где коммуникаций нет и видно, что вырыто – Черный сталкер не разберет, ни то бюрреры выкопали, ни то строители что-то недоглядели. Но опасность, мой друг, здесь в другом. Она в том, что иногда карта всех этих тоннелей меняется. Один и тот же подземный коридор может вывести к воздуховой шахте в один день и привести к тупику во второй. - И как мы планируем выйти отсюда? - А нам не надо выходить. Наша задача преодолеть как можно больший отрезок пути под землей. А как только основной массив останется за нашими спинами, там будет незаконченный тоннель, в котором и находится путь наверх. Выберемся аккурат на границе перелеска у ЧАЭС, вот тут и видно будет насколько благосклонны к нам Хозяева Зоны. Карлоса не испугали слова Гуру. Он принял как данность, что нужно идти, что путь будет нелегким. Он старался уловить потерянное перед спуском дыхание Зоны, увидеть Тропу, но под землей это отчего-то не получалось. Сталкер чувствовал, что сейчас лучше довериться Зоне, она выведет, а преследователи завязнуть в ходах бюрреров или налетят на одну из скрытых аномалий. Он не знал, как именно ему и Гуру удавалось обходить «нехорошие места» этого нескончаемого подземелья, но некая сила в последний момент заставляла сделать шаг в сторону. А через некоторое время тело будто бы само делало правильный выбор, уворачиваясь от свисающего с потолка жгучего пуха, бурлящего в расщелинах ведьминого студня, и надтреснутого гула комариных плешей. В подобного рода аномалиях, сложность подчас заключается не в обнаружении места локализации, а определении границ их действия, однако шаманам удавалось это без труда. Под ногами захлюпала вода. Ботинки все чаще увязали в иле. «Это ж сколько рентген здесь плавает» - невольно подумал Карлос. Точно прочтя его мысли, Гуру вынул несколько таблеток антирада из пластикового контейнера. Они оба молча проглотили оранжевые шарики, и двинулись дальше. Уровень жидкой грязи то возрастал почти до уровня колена, то снова снижался. Завалы фонящего мусора преграждали им путь в двух или трех местах. На очередной развилке сталкерам пришлось разобрать один из них. Ветки деревьев, металлические конструкции непонятного назначения и, скрепляющая их глина и ил. Затор был чем-то похож на плотину, когда последняя коряга, мешающая пройти, была отброшена в сторону в сухой и чистый коридор стекло немало мутной жижи. - Как бы мы ни потревожили чье-то жилище, - невесело хмыкнул Гуру. Где-то в отдалении послышалась стрельба. Судя по всему, бюрреры действительно не стали нападать на преследователей Карлоса и Гуру. Быть может, были сыты, а может, слово, данное кому бы то ни было, значило для них гораздо больше, чем мог предположить человеческий разум. Ведь даже сравнительно легкая добыча не смогла заставить их выдать себя. Но раз стреляли, значит, бюрреры были не единственными обитателями этих мест, и кто-то вынудил людей открыть огонь. Сталкеры ускорили шаг. Гуру вел их вперед, ориентируясь по одному ему ведомым знакам и вешкам. Неожиданно Карлос почувствовал, будто в спину его кто-то толкнул. Затем последовал сильный удар, и он вместе с Гуру пролетев несколько метров вперед, рухнул в зловонную жижу. Сталкеры поняли, что это был кровосос, будучи невидимым, монстр взревел и немедля ринулся в атаку. Огромные непропорциональные лапы кровососа оставляли четкие следы на полу, покрытым грязью и илом, именно это спасло Карлоса и Гуру. Долго сохранять невидимость мутант не мог, поскольку вооруженные преследователи сталкеров успели потрепать его, а регенерация завершилась далеко не полностью. Инстинкты сработали раньше, чем мысль, Гуру схватил палку, и, когда монстр навалился на него, не видя ничего, от охватившей его ярости и жажды крови именно это препятствие не позволило смертоносным щупальцам впиться в аорту сталкера. Карлос был не готов к нападению, он привык к благосклонности Зоны. Но у нее имелись свои соображения на этот счет. Встретив неожиданное препятствие, кровосос ударил лапой наотмашь, палка с глухим стуком вылетела у Гуру из рук. Карлосу казалось, что события развиваются очень статично, словно все происходящее было снято на пленку, и теперь прокручивалось на медленной скорости, без звука. Вот фосфорицирующие палочка выпала из кармана Гуру, вот монстр надвигается на него, а сталкер защищается подвернувшейся под руку палкой, и только глухой удар о дерева бетонную стену вывел Карлоса из оцепенения. Он ударил кровососа обеими руками, изменив направление движения мутанта, тот угрожающе взревел. Сталкер и сам не смог бы объяснить, откуда у него взялись силы, но он прыгнул вперед, когда кровосос поднял лапу для удара. Опередив мутанта на сотые доли секунды, он вонзил в его глаз виток от артефакта пружинка. Соприкосновение с живой материей послужило катализатором артефакта, он задергался и завертелся на месте, монстр взревел и ломанулся прочь, не разбирая дороги. - Ты как? Живой? – спросил Карлос, голос слушался плохо, получилось что-то вроде хриплого карканья. Гуру с трудом поднялся на ноги, вынул и надломил последний «альтернативный» традиционным фонарям источник света. - Кажется порядок, - ответил он. Теперь сталкеры двигались медленнее, подолгу вслушиваясь в звуки тоннелей, коридоров и коллекторных камер, казавшихся бесконечными. Земляные своды давили все сильнее, подминая под себя человеческое сознание, угнетающе действуя на психику. Скоро Гуру стал прихрамывать, встреча с кровососом не прошла для него без последствий. Полных аптечек у стакеров с собой не было. В этот поход в Зону они шли максимально незащищенными с обычной сталкерской точки зрения. Чтобы Зона помогла, сейчас нужно было быть с ней на равных. Коридор сделал еще один поворот. Гуру оперся об отсыревшую кирпичную кладку, и несколько минут стоял неподвижно, восстанавливая дыхание. - Вот что, Карлос, - сказал он, наконец, - тебе придется дальше идти в одиночку. Забросишь меня в следующую коллекторную камеру и пойдешь дальше, осталось совсем немного. За нами все еще идут. Если получится, я задержу их. Преследователей двое. Они достаточно хорошо вооружены, будь осторожен. На поверхности тебе помогут. Но, сам понимаешь, на Зону надейся, да сам не плошай. Вместе они преодолели последние метры до обширной сухой камеры, в которой, кажется, и воды-то никогда не было. Гуру тяжело опустился на пол. - Значит так, выход совсем близко, сейчас по левому рукаву пойдешь, там небольшой ручей был, поземный, теоретически из него можно было пить, поэтому можешь встретить там мутировавших крыс, но, коли ты им мешать не будешь, и они тебя тронуть не должны. Дальше повернешь от упавшей трубы налево, увидишь земляной лаз, это самое неприятное место пути, но тебе придется его преодолеть. Идти в полный рост не получится, а последние метров сто или сто пятьдесят придется ползти. Лаз выведет тебя в коллекторную камеру, такую же, как эта, там увидишь путь наверх. Есть одно «но» - на одной из последних ступеней я установил растяжку. Будь внимателен, перед тем, как откатишь крышку люка в сторону – обезвредь заряд. Карлос кивнул. Гуру с одобрением похлопал его по плечу, и передал последнюю фосфорицирующую палочку: - Тебе понадобиться свет на самом неприятном участке пути. - А как же ты? - Мне свет не нужен, - хищно улыбнувшись, ответил полу шаман. Карлос зашагал в указанном направлении. Он не оглядывался, цел была близка, и, несмотря на уверенность в своих силах, и правильности действий сердце ухало, точно перед выпускным экзаменом в школе. Было здесь что-то такое… всю дорогу в Зону Карлос в той, или иной степени полагался на окружающих его людей. Путь его был верным. Он находил поддержку, понимание и дружбу, не похожую на ту, что бывает в запериметрье. Он видел лица людей, измененные жизненными обстоятельствами, но много раз над ними возвысившиеся. Каждый здесь за кордоном был личностью. Многие, потеряв себя в запериметрье, обрели свое новое «Я» именно здесь, чего уж говорить? Если он сам, Карлос, проживший на свете ни один десяток лет, сумел измениться до неузнаваемости? Все напускное, точно чешуйки старой кожи медленно отмирало, и осыпалось с него, высвобождая другого человека. Иногда ему даже казалось, что Зона это такой лепрозорий для души. Сперва она отшелушивает все ненужные, неглавные и гнилые связи с запериметрьем, затем приводит в порядок мысли, ставит на первое место именно те ценности, которые и были там, когда-то в детстве, в полузабытой романтической юности. Таким образом, проказа покидает душу. Не все могут выдержать этот болезненный путь становления. Зона испытывает человека постоянно, хуже любого инквизитора подбрасывает задачки с соблазнительным призом в конце, но только настоящий Сталкер, он же – излечившийся человек, умеет брать ни столько, сколько хочется, а столько, сколько нужно. Наконец Карлос достиг упомянутого Гуру ручья. По счастью крыс и других обитателей около него не было. Сталкеру не понравился странный звук, похожий на эхо шаркающих шагов. Но сколько бы он ни вслушивался в шорохи тоннеля – он не повторился. На всякий случай он спрятал фосфорицирующую палочку за пазуху и, затаив дыхание, проделал несколько шагов в кромешной тьме. Все было тихо. Журчал ручеек, сквозняк гудел в проржавевших трубах, и тоннельный гул, неотступный спутник этого неприятного подземного путешествия – больше ничего. Карлос знал, что если сейчас никто не показался, и не выдал себя – это вовсе не означает того, что в этой части подземелья никого, кроме него нет. Но сворачивать с намеченного пути было некуда, поэтому он решился на весьма странный поступок. Еще раз прислушавшись, он громко и ясно сказал: - Я всего лишь хочу пройти здесь. Мне нужно выбраться наверх. Если я преодолею весь этот путь я смогу помочь всем существам, которые живут здесь. Прошу тебя, кем бы ты ни был, пропустить меня. Ответа не было. Только вдалеке за поворотом прогрохотала одиночная автоматная очередь. Раздался громкий крик ужаса и отчаяния. Карлос мог поклясться, этот голос не принадлежал Гуру. Подземелье наполнилось едким запахом, точно человек угодил в ведьмин студень, сросшийся с жаркой. Сталкер не мог больше оставаться на месте, выставив вперед фосфорицирующую палочку, он побежал. Вот и земляной лаз, осталось совсем недолго! Здесь пришлось идти согнувшись. Низкий свод тоннеля неприятно царапал плечи, норовил то и дело обсыпать трухой, и хорошо бы здесь ни притаилось никаких аномалий, или опасных растений, ни то несдобровать, это определенно. Потолок становился все ниже, оставляя сталкеру все меньше и меньше пространства. Сперва ему пришлось стать на четвереньки, а после и вовсе протискиваться, лежа на животе, толкая себя вперед. Расстояния едва хватало, чтобы работать локтями и коленями и в какой-то момент, когда последняя фосфорицирующая палочка погасла, Карлоса накрыл самый жуткий за всю его жизнь приступ клаустрофобии. Ему казалось, что воздух в тоннеле закончился, впереди только тупик, и выхода нет. Он знал, что вернуться назад он не сможет, и точно в подтверждение этого что-то больно кольнуло в плечо. Звуков не было, только его надсадное дыхание и ухающее сердце... и вдруг через все это и комья сыплющейся земли полу знакомый легкий звон, заполняющий все пространство вокруг, наполняющий собою весь мир. Он снова оказался в темном кинозале, как в Зоне-86, на стене была та же самая белая простыня. Только выглядела она обтрепанной. Вся обстановка вокруг напоминала захолустный ДК, который был заброшен уже многие годы, однако, какая-то жизнь здесь все еще теплилась. С помощью старенького кинопроектора показывался фильм. Кадры вновь представляли собой сюжеты из жизни сталкера, но теперь это был совсем другой ее отрезок. Вот он в Кузьминках играет на варгане, вот сидит за компьютером, рассматривая музыкальные инструменты. На экране быстро появляются слова: «…хорошо бы у Сереги была такая гитара…». Кадр сменяется другим, вот Карлос в поезде Москва-Киев, на коленях ноутбук, он читает материалы о Зоне, о том, что за кордон бывают экстремальные экскурсии, о том, что на самом деле, здесь нечего бояться. Такой же туризм, как горнолыжные спуски, или сплав по реке. Он закрывает ноутбук, и откидывается на сиденье. В нагрудном кармане записная книжка и фотографии брата. Новая смена кадра показывает его в первый день пребывания в Зоне, то, как меняется его взгляд. Наблюдая за собой со стороны, сталкер отмечает, что его внешность менялась буквально на глазах. За считанные дни вместе со щетиной появлялся какой-то потусторонний не свойственный ему никогда раньше блеск в глазах. Движения выглядели уверенными, и если вначале фильма фигура его была одной из серых картинок, на фоне других пассажиров поезда, то теперь, когда он шагал безоружный, ведомый Тропой она обрела цветность. Вокруг себя, того, что вышагивал по просторам непонятного кинофильма, Карлос видел легкое оранжевое свечение. Он видел брата, оставшегося в хижине Болотного Доктора, Гуру, породившего аномалию, одним только ему известным образом. Сейчас тот лежал без сознания в просторной коллекторной камере, наконец, он увидел себя теперешнего, застывшего в узком лазе. На поверхности вставало солнце. Карлос не смог бы объяснить, как, но он чувствовал его лучи, видел красновато-желтую кромку, что позолотила верхушки искореженных радиацией, и выбросами аномальной энергии, деревьев. Видел срывающийся с железных конструкций жгучий пух. Было в этой неожиданно расцвеченной идиллической картине Зоны что-то завораживающее. Но неожиданно все исчезло, Карлос снова стоял напротив импровизированного экрана, в руках его был готовый к стрельбе автомат. На экран проецировалась застывшая картинка с четвертым энергоблоком и блестящей кромкой солнечного диска, что делало картину похожей на атомный взрыв и в то же время, на необычно яркий новый день здесь, за кордоном. Палец должен вот-вот лечь на курок. В голове чужая дурацкая мысль: «давай же…CТРЕЛЯЙ!». Но Карлос спокоен, он почти готов к этому, насколько вообще можно быть готовым к атаке контролера. Как в давно забытом фильме, он почувствовал, как сквозь туман видения, продолжил продвигаться вперед со словами: «нет надо мной твоей власти!», но продолжение было иным: «я безоружен, и не собираюсь никого убивать». Пот застилал глаза, неожиданно узкий лаз закончился, и сталкер свалился с метровой высоты на бетонный пол. Боль, вспыхнувшая в локтях и коленях мгновенно смыла последние следы пси-удара. Кинотеатр схлопнулся. Картонные стены разлетелись в разные стороны. Карлос тяжело поднялся перед ним «по-турецки» сидел старичок в чалме. - Милок, - прошамкал он, - здесь нет дороги. Шел нехороший человек да вот беда, оступился и не дошел. Тебе ни сюда надо, теперь пойдешь по новой колее, вон она слева виднеется, да берегись бледных поганок, больно уж жгучие заразы. Там и выход будет, как услышишь голос дружка своего закадычного, так, стало быть, и копай… - Чем копай? – осипшим голосом выдавил из себя сталкер. - Да вот же, лопатка… все, что от нехорошего человека осталося. Карлос, нагнувшись, поднял саперную лопатку, и побрел в указанном старичком направлении.
Io: Бес и Шаман. Глава 16. Временами сталкеру начинало казаться, что он давно сбился с пути, что то, что ему привиделось в указанном Гуру коллекторе, было ни что иное, как галлюцинация. Черный сталкер знает, сколько времени они провели в подземелье, а, сколько он сам затратил на дорогу сюда? Зачем ему эта чертова лопатка? Наточенное лезвие хищно блеснуло в неровном отсвете. Карлос поднял голову, и понял, что выход действительно рядом. Сквозь небольшие прорехи в железобетонном кольце настырно пробивались солнечные лучи. Значит, этот ход действительно ведет на поверхность, значит вот он какой – путь наверх. Остается только дойти до конца. Он ускорил шаг, и на секунду перед мысленным взором молодого шамана предстала Тропа. Она пульсировала ярко, не так, как раньше, на поверхности. Сердце Карлоса наполнилось надеждой. «Еще не поздно, - думал он, - я дойду, я обязательно дойду». Но словно насмешка, в завершении тоннеля завал. Комья земли, кажутся такими плотными, что в жизни с помощью саперной лопатки не преодолеть эти несколько метров, есть надежда пробиться там, где раскрошившийся бетон и одряхлевшая арматура, поросшая жгучи пухом. Не раздумывая больше ни минуты, Карлос заторопился обратно. Он достаточно быстро нашел то место, где сквозь крохотные щели пробивался солнечный свет. Он замахнулся саперной лопаткой и ударил что есть силы. Конструкция выстояла, но на него вместе с хлопьями жгучего пуха посыпались небольшие белые грибы… - Суть твою! – выругался он, отдергивая руку. Безобидные на вид бледные поганки одним своим прикосновением сумели окислить рукав защитного костюма до ткани тельника. «В Зоне, не стоит возвращаться назад по своим же следам», - вспомнились Карлосу слова одного из бывалых, - «объяснить это невозможно логически, но примета скверная». Возвращаясь к тупику, сталкер старался немного изменить траекторию своего движения. Какой-то суеверный страх снова проник в его душу. Он бы, наверное, смог вернуться к Гуру, но тогда этот безумный поход, этот рывок на пределе возможного был бы напрасен, и все жертвы со стороны Болотного Доктора, его брата, Зоны, которая бесспорно помогала ему, тогда все это было зря. Карлос со злости долбанул кулаком по стене. Послышался слабый хруст и отдаленный звук, похожий на лай… где-то там, впереди и сверху. Сталкер ухватился обеими руками за древко и начал долбить стену. Здесь бетонная конструкция слива трубы заканчивалась, ей на смену пришел довольно рыхлый грунт. Карлос сам удивлялся, насколько легко давалось каждое следующее движение, а собачий лай становился все ближе и отчетливее. Так лаяла по эту сторону кордона только Лиза, и он знал это, отбрасывая очередную порцию земли в сторону, он знал, что сможет, что выберется, еще совсем немного, и он увидит солнце. Лаз пришлось несколько раз расширять, иначе Карлос рисковал застрять, выбираясь на поверхность, а с той стороны уже скребла ни одна пара собачьих лап, помогая ему – человеку. Как только отверстие стало достаточно широким, что овчарка смогла просунуть в него морду, по щекам Карлоса прошелся шершавый язык, и громкий лай был наградой ему, уже успевшему поверить в отсутствие громких звуков. Около получаса он сидел, тяжело дыша на краю вырытой им же норы, обнимая Лизу. Собака радостно виляла хвостом и, то и дело, норовила облизать лицо. На почтительном расстоянии от них держалась стая слепых псов, которых Лиза привела с собой, которые помогали Карлосу выбраться из подземелья. Окинув взглядом окрестности, сталкер понял, что Припять осталась позади. Оставался последний рывок. Конечно, курс теперь придется скорректировать, с поправкой на место его выхода на поверхность, но все было ни так уж плохо, как он успел себе представить. Сейчас было важно получить информацию о расстановке сил. Молодой шаман понимал, что ему предстоит первое самостоятельное путешествие. Путешествие по астральному контуру Зоны. Однажды он уже испытал нечто подобное, когда Гуру открыл его способности. Теперь Карлосу казалось, что это случилось в другой жизни, или очень много лет назад. Знание Тропы, обострившееся чувство присутствия пси-существ стало настолько естественным, что ему думалось, что так было всегда. Молодой шаман постарался расслабиться. Лиза, все же заставила его снять фильтрующую полумаску с лица, и теперь лизала шершавым языком заросшие щеки. Карлос закрыл глаза. Шорохи и поскуливания слепых псов слились для него в единый звуковой фон, необходимый для того, чтобы Увидеть по-настоящему. Ему казалось, что душа покинула тело. Он видел Зону с высоты птичьего полета, стремительно убегали куда-то вдаль аномалии, полуразрушенные строения, и покореженные временем и пулями остовы машин, автобусов и военной техники. Он парил над этим миром, пронизанным нитями аномальной энергии, он видел то, чего раньше никак не мог понять. Точно небольшие белые нити были протянуты тоненькие лучики между всеми обитателями Зоны. Вот куст боярышника следит за прыгающим рядом кенгом. Тонкие лучики ощупывают небольшое мохнатое тельце, тот поднимает мордочку, принюхивается, и посылает в ответ такие же сигналы. Возможно, в запериметрье все немногим отличается от местного мироустройства, но подглядеть в суть таких энергетических взаимосвязей Карлосу никогда не удавалось. Молодой шаман мог по своему усмотрению увеличивать и уменьшать картинку, точно он стал спутником с оптикой последнего поколения. Он увидел тела военсталов, шедших по их следу. Группа тушканов деловито избавлялась от любого следа человека на своей территории. Он видел Гуру, рядом с которым восседал матерый чернобыльский пес. Мутант не пытался убить человека, он охранял. Мысленно Карлос послал ему благодарность, и почувствовал, как нечто отделилось от его сознания, поплыло в колышущемся воздухе, и достигнув морды собаки, затерялось среди шерстинок. Пес кивнул, устраиваясь подле Гуру, положив морду на массивные лапы. Как-то ни к месту вспомнился детский мультик про Маугли. Будто бы сейчас он сказал Зоне «мы с тобой одной крови, ты и я», или же он сделал это гораздо раньше, в 1986? Сквозь сознание Карлоса текли мысли его собственные и в то же время, мысли всех обитателей этого аномального пространства. Наконец, он добрался до дома Болотного доктора, найдя включенный ПДА, он мысленно набрал сообщение, в котором сообщил координаты места нахождения Гуру, и чтобы его вызволили из подземелья, когда все закончится. Неожиданно для себя, молодой шаман понял, что его сигнал принят. ПДА завибрировал. Цель была достигнута. Он жадно вслушивался в информационный обмен. Зона гудела, раздираемая предчувствиями. В тех местах, где сработала установка S-поля, в информационном обмене виднелись прорехи. Карлос видел, как медленно и болезненно восстанавливаются старые энергетические связи. Он слушал «разговоры» мутантов и сталкеров, одновременно читая новости в сети. Сталкерский мир ждал выброса, который по силе должен был сравняться с тем, который породил Зону. Молодому шаману хотелось закричать: «вы ничего не знаете! Зона появилась гораздо раньше!», но он сдержал свою гордыню, и легкие энергетические потоки согрели его. Он понял, что поступил правильно. И случайно пробегающий слепой пес показал ему верный путь. Он скользил легкий и верткий вслед за сверкающей на солнце белой паутинкой, он увидел «монолитовцев», тяжело передвигающихся к четвертому энергоблоку. Отряд был сильно потрепан, у нескольких человек, идущих замыкающими механика экзоскелетов была безнадежно повреждена. Судя по всему, сосем недавно они приняли бой. Осмотрев всю группу, он узнал Шутина. Его глаза нездорово блестели, крупные капли пота выступили на лбу, Карлос мог увидеть это даже через плексигласовое стекло защитного противогаза. Сомнений не было – этот человек был одержим. Он был настолько уверен в своей правоте, что ни одно из препятствий, возникающих на его пути с 1986 года, ни одна из напрасно загубленных жизней, ни вызвали у него и тени сомнения, и не смогли остановить его. Ради чего же было это все? Неужели, только ради денег? Или ради власти? Ради ощущения собственной исключительности? Ради всемирной известности? Молодой шаман силился понять мотив Шутина, но никак не мог поставить себя на его место. Интересно, а как поступил бы Карлос еще год назад? Смог бы отказаться от заманчивых перспектив во имя человеколюбия или здравого смысла? Он все кружил вокруг группы, определяя их маршрут и теперешнее местоположение. «Как странно, - подумал Карлос, приближая расплывчатое изображение к себе, - отчего же у всех мутантов, аномалий, и даже растений Зоны такая потрясающая система энергообмена, и лишь человек столь неорганичен в своих попытках вписаться в этот неизученный мир?». И действительно от «монолитовцев» не исходило ни паутинки, ничего не отдавали эти люди окружающему миру, а тонкие энергетические связи- паутинки, тянущиеся от пожухлых травинок, согнутых деревцев и нечастых псевдокроликов, шмыгающих в канаве у бетонной дороги, натыкаясь на фигуры людей, давали сбой, ломались, трепыхаясь на ветру, точно оборванные провода. «Они не могут контактировать с нами, потому что мы не готовы к таким контактам. Мы слишком узконаправленны, мы точно знаем, что может быть, а чего быть не может. Потому нам легче уничтожить все непонятное, неизвестное, иное, чтобы все было так, как мы привыкли». Молодой шаман глубоко вздохнул, и очнулся. Солнце было в зените, Лиза, свернувшись, дремала у его ног, а полукругом со стороны мертвого города сидели слепые псы, временами поводя носами по воздуху. - Я знаю, куда мы направимся, - сказал от твердо, - потерпите друзья, осталось совсем немного. Точно откликнувшись на слова человека, Лиза подняла морду, и протяжно завыла, слепые псы подхватили этот вой, раскладывая общий протяжный долгий звук на отдельные хриплые составляющие, от эха которых стыла кровь в жилах. Карлос уверено двинулся вперед. Когда последние разрушенные дома скрылись за спиной, молодой шаман почувствовал себя увереннее, словно кто-то снял камень с души. Когда-то давно в запериметрье Карлосу довелось побывать в заброшенной усадьбе, пришедшей в полный упадок после известных событий: развала СССР и последовавшей бесхозяйственностью. Он еще не забыл то ощущение опустошенности и обреченности старинных залов, разграбленных местными жителями. Да что там? В те годы каждый выживал, как мог. Но почему-то в памяти молодого шамана вырисовывался кадр за кадром из того времени, когда раззявившиеся ставни поместья хлопали на промозглом осеннем ветру, а выбитые окна казались глазами немощного старца, подернутые бельмами. Карлос поежился, отогнав видение. Сейчас стоило думать о том, как остановить Шутина и его сопровождающих. Несмотря на то, что небольшой отряд «монолитовцев» был довольно сильно потрепан, он представлял весомую угрозу. Во-первых, все члены отряда были неплохо вооружены, во-вторых, имели прекрасную защиту виде экзоскелетов, а, даже наполовину вышедший из строя экзоскелет, является серьезной защитой для находящегося в нем человека. Настроившись на Тропу, Карлос двигался вперед, сопровождаемый странным с точки зрения любого нормального сталкера эскортом, состоящим из овчарки и нескольких десятков слепых псов. Долгое время молодой шаман не слышал, и не видел ничего вокруг, из этого транса его вывел резкий звук, который, однажды услышав, невозможно перепутать ни с чем другим - по ним стреляли. - Уходи, я прикрою! – чей-то надсадный голос из-за противогаза показался столь неуместным, что Карлос не сумел сразу среагировать. Когда сталкеру все же удалось ранить одного из слепых псов, стая ощерилась и угрожающе рыча, двинулась на пришельца. - Не стрелять! – гаркнул молодой шаман, остановив тем самым и наступление собак и бессмысленную стрельбу, - они со мной, - тщательно подбирая слова, объяснял он, - я не мутант, и не воздействую на тебя, я не пытаюсь подавить твою волю. Мной никто не управляет, я иду своей дорогой, а ты – иди своей. Стрелок, в цветах «долга» опустил ствол, а Карлос продолжен: - Собаки не тронут тебя. Уходи отсюда, если хочешь надежно укрыться, ступай к болотам, к дому Болотного Доктора, я сообщу о твоем прибытии своим друзьям. «Долговец» некоторое время не мог двинуться с места. Все происходящее выходило далеко ща рамки его понимания. Какой-то заросший мужик, в сопровождении стаи слепых псов, и, кажется, пары чернобыльцев, не считая овчарки-переростка, продирался к ЧАЭС, причем на нем не было ни достаточной защиты, даже противогаз был отстегнут, и оружия при себе не наблюдалось. Либо морок наводят пси-мутанты, либо просто чокнутый какой-то. Как и с кем он свяжется, если на экране ПДА он никак не отобразился, да и выключенного устройства на его руке не видно. - Удачной дороги, - хмуро ответил «долговец». Чтобы тот не стал стрелять, Карлос медленно поднял обе руки вверх, показывая, что у него действительно нет никакого оружия, что он не мутант, и что все, что он сказал только что – истинная правда. Сталкер отступал медленно, не опуская автомата, спиной вперед. По мнению молодого шамана, это было крайне не осмотрительно, ведь он мог запросто налететь на какую-то скрытую аномалию, или чего доброго гнездовье тушканов. Как успел про себя отметить Карлос, их здесь имелось как минимум два, да и кенги предпочитали жить колониями, а ни одному животному, тем паче стайному, не по вкусу вторжение двуногих на свою территорию. Карлос мысленно прочертил путь для сталкера, минуя аномалии и одно нехорошее место. На таком расстоянии и не определишь, просто ли там трава пожухлая, или комариная плешь вызревает. К счастью «долговец» принял своеобразный «посыл» молодого шамана и точно проследовал по «прочерченной» ему тропе. С одной стороны в Зоне человек очищается от скверны запериметрья, - размышлял Карлос, но с другой, сознание всеми силами цепляется за старые, привычные нормы. Вообще, чем старше мы, тем хуже адаптируемся к переменам, должно быть, оттого столь губительным был для старшего поколения переход от плановой экономики к ее заменителю – олигархическому псевдо-капитализму. Сравнение, конечно, весьма расплывчатое. Тем не менее, суть в том, что человек, чем старше – тем сложнее воспринимает все новое, необычное, не такое, чем учили. Старые знания не отторгаются, а начинают бороться за свой догматизм с новой информацией. Даже когда есть опровержение старой теории, и неопровержимые доказательства. Действовать по шаблону – стрелять во все, что движется, если это не человек – вот установка и этого сталкера. Он не плохой малый, это видно, хотя бы потому, как бросился на помощь, как самоотверженно был готов выйти один против стаи собак, зная, что с бродяги, коим сейчас виделся он – Карлос, взять нечего, но из человеколюбия, из-за того, что «мы с тобой одной крови». Как жаль, что люди в большинстве своем не смогут осознать простой вещи: все, порожденное землей плохое, считаем мы его плохим или хорошим. Все пришедшее от природы, пришедшее от человека и для него, все это состоит в тесном энергетическом родстве с нами. На Земле нет ничего напрасного, и, возможно, только в подобных «гиблых» с точки зрения обычного обывателя, местах это чувствуется лучше всего. Молодой шаман ускорил шаг. Стая подгоняла его. До захода солнца они должны были успеть, как можно больше сократить расстояние. Шутин и «монолитовцы» идут медленнее. Их треплют припять-кабаны и крысиные волки. На них набрасываются, впавшие было в кратковременную спячку бюрреры, как лесные, так и болотные, но когда отряд ведет безумец, отчего-то отступают даже самые ожесточенные противники. - Мы обязательно должны добраться до точки загрузки, - вещал Владимир Петрович. У костра, разведенного в вырытом углублении, пытались согреться его последние солдаты, они же ассистенты, не побоявшиеся идти за Шутиным к сердцу Зоны – монолиту. Сектанты не боялись встретиться со своей судьбой лицом к лицу, собственно, все время, что они провели за кордоном, их готовили именно к этой минуте. Никто из «монолитовцев», на самом деле, не знал когда и при каких обстоятельствах состоится инициация, но все они свято верили в то, что дойти до монолита стоит любой ценой. Возможно они не оставили Владимира Петровича одного по этой причине, а возможно все было до банального просто. В случае удачного прорыва и подключения к резервам местной сети им были обещаны неплохие денежные компенсации. Пока дорога была довольно тяжелой, мутанты, как взбесились. Ни то гон у них внеплановый начался, ни то просто порождения Зоны были враждебно настроены именно к ним, и именно сегодня. Маклер и Седой притихли, в то время как молодежь даже до конца не осознавала, сколь тяжело дадутся им завтра последние километры. Жажда наживы у салаг от «монолита» была никак ни меньше, чем у любого наемника, а вот ветераны своего движения не разделяли их уверенности в том, что дойти удастся, но знали и другое – дойти нужно. Во-первых, для того, чтобы быть инициированными, право дело, сколько можно верить, надеяться, ждать, бороться за идеи Монолита, и так ни разу и не побывать в святая-святых. Может Владимиру Петровичу, а, между ними – сталкерами, просто Шуту, туда и не нужно, ему бы только к какому-то там разъему подключиться, а им - старым воякам не помешало бы, хоть на исходе дней приобщиться, так сказать к святыне. Нести на себе приходилось порядочно. Экзоскелеты наверняка ни только из-за повреждений, нанесенных мутантами, столь быстро выходили из строя. Предельно допустимая нагрузка сейчас была превышена на порядок у всех, без исключения «монолитовцев». Никто, конечно, не ощущал этого, поскольку доспех, а иначе назвать экзоскелет и язык не повернется, делал самую тяжелую работу вместо человека, которому оставалось только рулить, или же указывать направление. Один только старенький модуль перехода весил, казалось, целую тонну, это не считая портативной установки S-поля, и бесконечных контейнеров с необходимый артефактами. У одного только Седого контейнеров с артефактом «пленка» было едва ли не больше, чем рожков с патронами. Этот артефакт являлся довольно ценным сам по себе, поскольку аномалия «лифт» в Зоне встречается не чаще вежливых сталкеров, а разряженный «лифт» и подавно. Пленка оттого и получила свое название, что выглядит, как тончайшая пленка стекловидного вещества с необычными преломляющими свойствами. Говорят, что артефакт дает его обладателю практически полное отсутствие усталости. При этом ее можно активировать нажатием, после чего в течение нескольких секунд артефакт генерит аномалию лифт. Проверить это на практике Седому так и не довелось, хотя порою хотелось. Все новое и необычное вызывало у него, живой, почти научный интерес, несмотря на возраст и опыт. - И на кой черт, мы все это прем? – возмутился Маклер, обращаясь к командиру, но Шутин не отвечал, он отгородился от мира звуконепроницаемым шлемом, и производил расчеты для завершающего этапа своего выдающегося эксперимента. Как никогда он был близок к успеху. Седой пожал плечами, доставая сухпаек, мол, нечего шефа напрягать, человек науки знает, что делает. Сегодня дежурить молодым не доверили, слишком опасно. Ночью всякая тварь может подобраться. - Слышь, Седой, как думаешь, чего на нас монстры прут всю дорогу, как оглашенные? Мы же, можно сказать, все свое пребывание здесь защищаем Монолит, а значит и их от человеческой твари. Конечно, я понимаю, животные не могут быть благодарны, но хоть те, что менталы, почему же нет? - Не знаю, Маклер, но думаю, испытание это такое. Вроде как, людей мы много на своем веку положили, а путь к Цели не может быть легким, иначе, какая это тогда Цель? У Монолита ведь только для самых достойных есть Путь. - А может, и нет никакого Пути? - Может, и нет, - подперев подбородок рукой, согласился Седой, - но тогда, это будет уже не важно. - Не понимаю… - Я ведь тоже, не прорицатель, но вот смотри, мне уж скоро сорок пять, а что я понял в этой жизни? Да ни черта я не понял. В чем смысл, Маклер? Зачем это всё? Какая у меня Цель? Для чего я рожден? Для чего я убивал людей, сперва на Кавказе, а затем здесь? Мне кажется, я достоин узнать, хоть бы и перед смертью свой Путь. Свое предназначение. Поэтому из всего, что есть в Зоне, я пришел к «Монолиту», поэтому столь фанатично шел под его цветами до сего дня. И теперь я не намерен упускать эту возможность. - Бред какой-то, - заключил Маклер, снимая противогаз, дабы поужинать, и принять таблетку антирада. - У каждого есть своя Цель, - заключил Седой, всматриваясь в прибор ночного видения. Очень уж не нравились ему красные силуэты то и дело снующие в сотни метров от их стоянки. Вроде бы некрупные с псевдоовцу особи, но там, черт их знает. Нужно быть начеку. Дисциплина у «монолитовцев» была едва ли не такая же строгая, как у военсталов. Но сейчас в отряде Шутина остались не лучшие из лучших, а везучие из везучих. Молодые не проявляли должной почтительности к Зоне и ее подлинным хозяевам. Седой не переставал удивляться их безразличию. Когда все только-только начиналось, даже в глазах двадцати-двадцати двух летних солдат монолита горел другой огонь. Их не интересовали артефакты и денежное довольствие, главным в их жизни был Монолит. Собственно «монолитовцы» в некотором роде являлись антиподами «долговцев», которые считали Зону и все ее порождение безусловным злом. Нельзя сказать, что сектанты, как их именовали все чаще, считали Зону безусловным добром, но меж ними и «долговцами» все чаще вспыхивали ожесточенные схватки за сферы влияния за кордоном. Седому процесс борьбы казался естественным. У него не было вопросов, потому, что Цель он видел перед собой довольно четко, руководитель «монолита» всегда оставался в тени, но вызывал у «адептов» уважение и гордость, как ему это удавалось, наверное, лишь Черному сталкеру известно. Философия была проста. Для вояки ничего больше не требовать, чтобы знать, что он находится на своем месте, и каждый день тяжелой работы по выживанию собственному и защите Монолита на шажок приближал его к пониманию, и он искренне верил в то, что Путь его не напрасен. Все-таки вера необходима человеку. Ни столько важно, во что он верит, сколько качество этой самой веры. Седой верил искренне, можно сказать, что кроме «монолита» в его жизни больше ничего не осталось. По мнению Седого именно деньги «ВЕСКа», а значит его, Шутина, ассигнования столь тлетворно повлияли на молодежь, лишили их главного – идеи, за которую стоит бороться. Но теперь, именно этой безлунной ночью, Зона расставит всех на свои места. Не зря, ох не зря на них столь истово лезло все местное зверье. Что это, если не испытание веры? Тем временем, Шутин закончил сверку с генеральным планом и присоединился к своим людям, подсев поближе к общему костру. - Я знаю, - начал он, - сейчас наш отчаянный прорыв выглядит самоубийством и полным безрассудством, но если у нас все получится, запомните – вы все впишите свои имена в историю ни только Зоны, но, и, помяните мое слово, в мировую историю! Я начал свои исследования очень давно, это вам известно. Но вам не известно главное, к чему привели все эти годы напряженного труда! Что-что, а говорить Владимир Петрович умел, и делал это виртуозно, его хотелось слушать, особенно молодым, ведь он обещал главное: деньги и известность. А где известность и деньги, там и власть. - Представьте себе недалекое будущее, где с помощью аномальной энергии, генерируемой здесь, мы сможем пересылать какие угодно товары, или другие грузы куда угодно, в любую точку земли! Но! Это еще не все! Побочный продукт исследований не менее интересен, не зря же вы несете на себе все эти артефакты, только подумайте, мгновенная передача огромных объемов информации! Вот что вы несете в контейнерах. В ходе ряда экспериментов лаборатории «ВЕСКА» удалось получить уникальный продукт. При воздействии S-поля на артефакт, известный здесь, как «пленка» он превращается в огромный информационный накопитель, и более того, он же и ретранслятор! Стоит только применить полную «батарейку» и «пленка» откликается на этот своеобразный позывной. Происходит, по сути, снятие ранее записанной информации и трансляция ее с помощью немного доработанного WI-FI канала. Скорость и объемы огромны. Представьте себе, что необходимость в огромных серверах и обслуживающем персонале просто отпадет. Это петабайты, да что там, зеттабиты информации за две-три секунды! Даже Седой и Маклер заслушались, представляя себе те огромные массивы информации. Выходило, что S-поле безусловное благо для всего человечества, а оно, это самое человечество, в лице некоторой группы неразумных сталкеров, не понимая своего собственного счастья, всеми силами, наряду с флорой и фауной Зоны, старается всячески остановить их. «Должно быть, - подумал Седой, - это так же одно из испытаний, поскольку искушение азарта велико, вон вся молодежь уже на перебой спорит о том, какой революционный прорыв ожидает системы хранения информации. Как будут выглядеть рабочие компьютерные станции, и каковы перспективы». Владимир Петрович продолжал обещать, что по завершении миссии каждый из участников похода буквально озолотиться. По его словам S-поле было панацеей ото всех сталкерских бед. В совокупности с уже озвученными возможностями чудодейственной установке приписывалось ускорение роста и созревания артефактов, а так же теоретическая возможность прорезать при помощи нее дыру во времени без особых последствий для всех ныне живущих. В такое, конечно, верилось с трудом, но красота и убедительность слов Шутина уже сделала свое дело. Седой понимал, что с таким-то настроем на наживу и материальную заинтересованность, до цели едва ли дотянет половина. А что, если в том командном пункте, в который они так стремились, нет, к примеру, нужного разъема, или тех аккумуляторов, которые они прут на себе, будет недостаточно? Шутин фактически такой же фанатик, как и те, кто стоял у истоков «монолита», поэтому он дойдет, доберется до пункта назначения, но не окажется ли сила, противостоящая ему крепче в убеждениях своих? Седой собирался покинуть отряд сразу после установки генератора S-поля, ему с ними не по пути, его ждет Монолит и инициация. Спустя некоторое время после очень убедительного и эмоционально насыщенного монолога Шутина, разговоры у костра вернулись в свое сталкерское обычное русло. Кто-то из молодежи дремал, чего нельзя было сказать о самом Владимире Петровиче. Шутин сосредоточено что-то выводил в походном блокноте, а Маклер от нечего делать в сотый раз пересказывал своему напарнику по караулу историю про мутанта-часовщика, который якобы обитает в четвертого энергоблока, и решает судьбу сталкеров, преодолевших все испытания. Главная функция сильнейшего ментала в Зоне, якобы заключалась в том, чтобы уничтожать тех, чьи желания, исполнившись, нарушили бы существующий порядок вещей. Иными словами, уничтожал всех тех, чьи идеи, мысли и мечты опережали время. Те «монолитовцы», кто прошел инициацию описывали монстра, как одноглазую видоизмененную псевдоплоть, с огромной головой и словно обрубленными конечностями. Убивала тварь всякого «не достойного» взглядом. Часовщиком же мутанта прозвали за то, что по рассказам инициированных – эта тварь вечно копалась в каких-то непонятных шестернях, и на единственном глазу имела нечто весьма напоминающую увеличительную линзу часовых дел мастера. Седой слушал в пол уха. Активность мутантов вроде бы прекратилась, но на смену одних порождений Зоны уже шли другие. «Монолитовцы» успели понадеяться, что самое худшее осталось позади. Как вдруг сонм кенгов, не разбирая дороги, ринулся на их стоянку. «Суть твою!» - выругался Седой, срывая прибор ночного видения, кидая световую гранату, чтобы оценить размер стаи мелких тварей. Мутировавших существ было великое множество, однако, все они оголтело неслись от четвертого энергоблока в сторону Припяти. Вовсе ни эти относительно безобидные мутанты сейчас являли главную угрозу, а то, что вспугнуло их. Пока молодежь, всполошившись, стреляла по мутировавших грызунам, Седой всматривался в ту точку, откуда они примчались. Буквально кожей «монолитовец» ощущал неясную угрозу. И он не ошибся, из темноты на них пер псевдогигант. Сложно понять, откуда вылезли эти монстры, но Седой знал одно – с ними лучше вообще не встречаться. Псевдогигант - это огромный и обладающий слабым интеллектом мутант. Псевдогиганты чрезвычайно агрессивны и обладают большой силой. Кожа их настолько прочна, что, используя, скажем, двустволку или пистолет ему практически невозможно причинить вред. Автоматы решат проблему, при условии слаженного огня, но как заставить всю группу действовать синхронно. Перекрывая писк умирающих грызунов и крики негодования и ярости, он скомандовал: - Всем внимание, противник на шесть часов! Открыть огонь! Не всем сразу удалось переключиться, за счет этого отряд терял драгоценные секунды. Мутант вломился в неровный строй молодняка, расшвыривая тех, точно соломенных пугал, и если бы не экзоскелеты жизнь многих оборвалась бы в тот же миг, но Седой и Маклер огрызнулись прицельным огнем, а граната из подствольника выпущенная с левого фланга довершила дело. Псевдогигант рухнул, издав полный боли и отчаянья рев. «А ведь ночь еще не закончилась», - с сожалением подумал Седой, когда тушу убитого монстра отнесли подальше от разбитого лагеря.
Io: Бес и Шаман. Глава 17. До утра на стоянке «монолитовцев» ни один боец не сомкнул глаз. Седой ратовал за немедленное выдвижение к цели, но Шутин пожалел молодых ребят, которые ощутимо пострадали от ночной атаки псевдогиганта. Немало времени пришлось потратить и на то, чтобы собрать оборудование и контейнеры с артефактами, которые также получили повреждения от действий мутанта. Несколько контейнеров не выдержали, и раскололись, выпуская на свободу свой ценный груз. Самое неприятное в этой ситуации было то, что одна пленка и два огненных шара, вступив во взаимодействие с окружающей средой, создали гравиконцентрат и две довольно мощные жарки. - Господа, - вещал Владимир Петрович, воспользовавшись встроенным в экзоскелет громкоговорителем, - несмотря ни на что, мы не должны сдаваться! Мы выстояли этой ночью, выстоим и этим днем. Осталось совсем немного, я обещаю, что деяния ваши не будут забыты! Седой кривился, уж больно все это было похоже на политагитацию 80-х годов. «За Родину! За комсомол!», тьфу слушать тошно. Радовало же сталкера то, что идти и вправду осталось немного. Скоро придется перевести костюмы в режим повышенной сопротивляемости, ибо, чем ближе к ЧАЭС, тем выше уровень радиации. Отряд выдвинулся лишь, когда окончательно рассвело. Теперь уже и Маклер был недоволен скоростью продвижения. Но, равняясь на самого медленного бойца, всем приходилось немного снизить темп, что его, как второго ветерана Зоны напрягало не меньше, чем практически полная тишина, установившаяся вокруг них. Точно обволакивая одеялом, наступая на пятки, цепляясь за оружие и экзоскелеты эта неестественная тишина затопила собою Зону на несколько километров вперед. Собственный голос тонул в ней, точно в сиропе, и слова выходили обрывочными, точно стоило им быть сказанными, они, имея огромную удельную массу, срывались вниз, спеша к земле под действием резко возросшей гравитации. Карлоса разбудила Лиза, тыкающаяся в незащищенную щеку мокрым носом. Лишь только на востоке небо сделалось серым – молодой шаман был на ногах. Сегодня Зона не баловала солнышком и хорошей погодой. Вообще, Карлос не мог припомнить другого солнечного дня, кроме, как вчерашний. Говорят, в среднем их бывает не больше десятка, быть может, двух за год. Молодой шаман сегодня чувствовал себя гораздо увереннее, Тропа более не была чем-то отдельным от привычной картины мира, он больше не испытывал неприятных ощущений, при попытке разглядеть куда же в следующий момент необходимо свернуть. Лиза трусила рядом, а на почтительном расстоянии держалась стая слепых псов. По мере того, как они продвигались, особей в стае становилось все больше. Уже не только слепые и черные псы, перерыкиваясь между собой «держали строй», к ним присоединились крысиные волки и парочка изуродованных мутациями почти до неузнаваемости собак неизвестной масти, которых и ученные с Янтаря, наверняка не смогли бы никак классифицировать. Мутировавшие собаки мастерски избегали аномалий. Здесь не было молодняка, который с недопонимания сигналов окружающей среды с дуру влетал в жарки, или, напуганный выстрелами, кидался в птичьи карусели или воронки. На защиту мама-Зона выставила лучших бойцов. Иногда Карлос ежился от пристальных взглядов прикованных к нему. Он не мог объяснить этого логически, но сейчас он являлся ни кем иным, как вожаком стаи. На границе сознания у молодого шамана мелькнула мысль: «быть может, вовсе не я сейчас веду их за собой, кто знает, может это делает Лиза, показывая своим воинам, что, дескать, человека не трогать, он со мной?». Но все сомнения остались позади, когда он посмотрел на происходящее внутренним взором, убедившись, что энергетические нити протянуты от него, что стая улавливает и «слушает» его команды, ровно как и Лиза. Как ни удивительно овчарка почти не хромала, а ведь прошло совсем немного времени, более того, она выглядела едва ли ни более бодро, чем в день, когда они встретились у шаман-горы. По мере того, как воздух становился более холодным и колким, Карлос понимал, что приближается к цели. Теперь он чувствовал присутствие «монолитовцев» как-то иначе, нежели прежде. Это был не взгляд с высоты, ни энергетические нити, а выжженная сухим льдом борозда в общей гармоничности переплетений аномальных энергий Зоны. Где свинцовые пули настигли жертв - зияли не затянувшиеся раны, а где упали на землю, он заметил росток аномалии фрост. Молодой шаман поежился, оттого каким холодным было присутствие этих людей. Неведомая раньше злоба наполнила его сердце, но Карлос знал, что поддаваться нельзя. «Никто не виноват в том, что создан таким, каким создан, - внушал он себе, - в конце концов, для них это так же путь понимания и очищения. Они либо осознают свои ошибки, либо нет». Мысль упорно додумывалась по иному сценарию: «или ошибки осознают их». Это Смутно было похоже на тот момент, когда поезд в московском метрополитене доезжал до последней станции и машинист говорил: «граждане пассажиры, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны». Карлос про себя всегда договаривал: «вагоны, вы можете быть свободны». Немного позже, уже после 2008 текст заменили на нейтральное: «просьба выйти из вагонов», однако, молодой шаман запомнил именно ту фразу, ведь в стране наступившего социализма даже вагоны метрополитена нуждались в освобождении. На пути к зданию, где по данным Шутина находился «пульт управления», группа «монолитовцев» еще дважды подвергалась нападению со стороны мутировавших тварей. На этот раз им не удалось обойтись малой кровью. В строю остались немногие. Седой был вынужден взять руководство операцией на себя. Он чувствовал, что еще немного, и нервы сдадут даже у Маклера. Однажды в одной далекой ходке в Зону он пережил подобную ситуацию. Группа была еще более смешанной. Под руководством трех новичков около десятка салаг проходили первичное, так сказать, обучение выживанию. Тогда экзоскелеты ни то, чтобы были роскошью, но не полагались каждому новоприбывшему. Случилось так, что при исследовании катакомб на Агропроме произошел неожиданный выброс. Двое бывалых погибли, как и практически весь боезапас был уничтожен, поскольку остался на поверхности вместе с руководителями группы. Это была та еще «прогулочка», но выдюжили, хотя молодежь и находилась на грани истерики. По словам Владимира Петровича, стенд с необходимыми разъемами находился в достаточной близости от четвертого энергоблока, а, стало быть, и Монолита, чтобы S-поле и аномальная энергия вошли в необходимое взаимодействие. Седому не нравилась цель Шутина. Он видел в нем не руководителя, хотя, соблюдая субординацию, и называл его «шефом», скорее вечного студента, задававшегося бесконечными: «а что, если?». Непроверенные гипотезы, которые едва ли пойдут на пользу мирному населению не вызывали у него громких восторгов. В конечном итоге, все, вероятно, до банального просто. Шутиным движет не только жажда новых знаний и открытий. Не только желание испытать на практике все свои теоретические выкладки и разработки, но и острое желание получить власть. Как можно больше власти. Седой не намерен был мешать Владимиру Петровичу. Про себя он повторял своеобразную мантру: «я просто выполняю свою работу, а Монолит нас рассудит». Подходы к объекту оказались заминированы. Здесь трагически погиб один из последних бойцов, чей экзоскелет пережил все остальные неприятности, обрушившиеся на долю небольшого отряда. Сейчас основная нагрузка по переносу необходимого для эксперимента оборудования легла на Маклера и двоих парней, кажется, их звали Чук и Мондей. Гидравлика их экзоскелетов отказывала, не последнюю роль в этом играла чудовищная радиация. Седой молился Хозяевам Зоны, чтобы больше ничего не случилось. С минами пришлось возиться опять же ему, так как он выполнял теперь тактические задачи, и часть его контейнеров была перераспределена между остальными, даже Шутин шел нагруженный, почти под завязку. Неприметный покосившийся сарайчик – вот и все, что так тщательно охранялось минами и растяжками. Но Владимир Петрович знал секрет этого места. Обходя небольшой гравиконцентрат, притаившийся у входа ветхого строения, он приблизился к центру комнаты, показав всем знаком оставаться на месте. Здесь Шутин несколькими быстрыми и точными движениями установил мину направленного действия. Она принадлежала к серии новых разработках НАТО’вских военных. Радиус ее действия был крайне мал, зато производимый эффект высоко ценился при точечном подрыве. Данный вид мин планировалось изначально использовать в целях диверсии на территории противника, но финансирование разработок было заморожено, поэтому «умная мина» перешла в руки инженеров, которые придумали использовать ее облегченный «одомашненный» вариант для точечного сноса зданий и сооружений. Взрывная волна была не велика, а благодаря хорошей амуниции отряду не пришлось отходить на большое расстояние от эпицентра взрыва. Как ни странно хилая конструкция разваливающегося сараюшки устояла, однако прогнивший пол был сметен, на месте него образовалась ровная круглая воронка, на дне которой угадывались контуры тяжелой двери с массивным запорным механизмом. Владимир Петрович поспешил спуститься туда, «монолитовцы последовали за ним. Гравиконцентрат почти не мешал, и не показывал своей истиной силы, видно еще не созрел, иначе пришлось бы прилагать большие усилия и искать пути обхода. Один за другим члены небольшого отряда спускались ко входу, над открытием которого сейчас трудился Шутин. К чести Владимира Петровича стоит отметить, что со своей задачей справился он довольно быстро. Лестница, уходящая вниз выглядела шаткой и неустойчивой, но ученый решительно сделал первый шаг. Седой хотел пойти впереди, выполняя свои обязательства, но Владимир Петрович объяснил, что впереди могут встретиться и другие замки. Седой так и не понял, было ли это бомбоубежище при ЧАЭС, или какое-то другое защитное сооружение, однако, здесь все сохранилось неплохо. Много лучше, чем в других подземельях и катакомбах, в которых ему довелось побывать. Но, несмотря на все укрепления и защитные механизмы, невысокий коридор вел в одну единственную небольшую комнатку, судя по всему, вся эта конструкция задумывалась лишь для того, чтобы уберечь находящееся здесь оборудование. - Это господа, резервный пульт управления реакторами, но не только. Именно в этой рубке сходились многие важные силовые точки АЭС, и как мне кажется, находятся и теперь. Теперь, вы можете разгрузить оборудование, и мы начнем подключение, - скомандовал Шутин, - мне понадобится два человека, остальные займите оборонительные позиции. «Монолитовцы» подчинились. Отсюда до ЧАЭС рукой подать, едва ли больше трех километров. Вот ее знакомый силуэт сереет на фоне беспросветного неба. Седой выбрался из подземного сооружения и с тоской посмотрел вдаль. «Выполнил ли я все свои обязанности? Должен ли находиться здесь?». Будто бы внутри своего сознания «монолитовец» увидел ответ на не высказанный вопрос: «ты ничего и никому больше не должен. Твой путь завершается. Встань, страх преодолей!». Выпрямившись во весь рост, Седой пошел навстречу своей судьбе. - Какого хрена, командир! – крикнул, выбравшийся вслед за ним молодой член отряда. Седой ничего не ответил, а продолжал упрямо шагать в направлении ЧАЭС. Ее очертания с каждым шагом становились все отчетливее и все ближе. Ему показалось, что совсем неподалеку от входа в саркофаг он увидел темную фигуру. «Хороший знак, - подумал Седой, - Черный сталкер встречает меня». Карлос нагнал группу «монолитовцев», когда те отбивались от группы бюрреров, внезапно и слажено напавших на людей, на почти полностью открытом пространстве. Затем, шедшая за спиной молодого шамана, стая собак выдвинулась на позиции. Карлос мог бы поклясться, что наверняка мутировавшие собаки успели каким-то образом договориться между собой, и обозначить роль каждой особи в решающем нападении. Собаки были успешнее своих ментальных собратьев. Это замешательство «монолитовцев позволило молодому шаману прибыть к их цели немного раньше. Тошнота волнами подступала к горлу. «Черт, - подумал Карлос, - какой же здесь фон?». Едва ли дополнительная доза антирада сумела бы помочь избежать сильнейшего облучения. Молодой шаман чувствовал: то, что его защищало до этой минуты, не справляется с агрессивностью окружающей среды. Нужно выбираться, но вернуться назад – это означает подвести всех тех, кто нуждается в нем. Не оправдать надежд, и самое страшно – снова потерять брата, теперь уже навсегда. Дышать было трудно, Карлос оперся о дерево, искореженное радиацией, он пытался соорудить какой-то более надежный респиратор из подручных средств, но ничего не получалось, руки плохо слушались, а глаза застилал пот. Неожиданно он услышал, что кто-то окликнул его по имени. Подняв глаза, молодой шаман неожиданно для себя увидел человека, облаченного в черный сталкерский комбинезон. Каким-то необычным был крой этой одежды. Карлос не смог бы объяснить, чем его так привлекло одеяние незнакомца. Оно было точно вырезано из учебников по хим.защите за прошлый век, но в то же время, казалось легким и очень хорошо приспособленным к местным условиям. Но больше всего он удивился, когда человек стянул с себя противогаз. Перед молодым шаманом стоял инструктор по технике безопасности. Тот самый, который в 1986 года выдавал ему форму в НИИ, а так же средства индивидуальной защиты, и сухпаек в одной из комнат исследовательского бокса. Как же его звали? Алексей… ах да… точно! Алексей Сергеевич. - Добрый день, - сказал Алексей. - Добрый, - натянуто улыбнулся Карлос. - Я рад снова видеть вас, не думал, что встретимся в таких обстоятельствах. Здесь без защиты вам будет сложно справиться с окружающей средой, она довольно агрессивна, несмотря на все мои усилия. Не переживайте, вы еще не получили смертельной дозы, и чтобы этого не произошло, прошу вас, идите за мной, я постараюсь вам помочь. Карлос последовал за Алексеем. Они обогнули еще пару деревьев, и, наконец, приблизились к искореженному дубу. Точно в сказке Пушкина на дубе том восседал кот. Вернее, конечно, котом это создание мог бы назвать лишь такой чудак, как Алексей Сергеевич. По всем сведениям, которые были доступны молодому шаману, этого «славного» зверька именовали здесь химерой. Мутант был довольно молод, и любопытен. Он с интересом водил носом по ветру, материализовавшаяся рядом Лиза угрожающе зарычала на химеру, но та, не предала этому ровным счетом никакого значения, перебралась на ветку выше. Алексей учтиво поклонился химере, и просунул руку в дупло, откуда достал сверток, запакованный в целлофан и промасленную ветошь. - Конечно, это не лучшее из того, что предлагает местная промышленность, но, это лучший костюм образца 1986 года. Не медлите, прошу вас. Молодой шаман воспользовался советами Алексея Сергеевича. Кто бы мог подумать, что судьба распорядится подобный образом. Пока он облачался в тесноватый защитный костюм, бывший инструктор по технике безопасности НИИ «ВЕСК» рассказал краткую историю одного из главных мифов Зоны, которым он сам непосредственно и являлся. - Когда мы проводили эксперимент, случилось нечто странное. Думаю, вы уже в курсе. Многие погибли в ту роковую апрельскую ночь, однако, гораздо более трагично сложилась судьба тех, кто вступил во взаимодействие с аномальной энергией. Не знаю, как и, почему это произошло. Может быть, мы больше прочих были готовы к переменам, а может быть Зона выбрала нас, поскольку мы к тому времени, уже Общались. С тех самых пор я не могу сказать, жив я или мертв. С теоретической точки зрения, я, несомненно, мертв, поскольку я получил более ста смертельных доз радиации, и не менее двухсот смертельных доз аномальной энергии. Кроме того, я не раз по неосторожности и незнанию разряжал собою аномалии. Однако могу сказать вам, боли я не испытывал. Парадокс моего существования заключается в том, что я не могу с уверенностью сказать, в каком именно времени я нахожусь. Мне кажется, что мы с вами виделись только вчера, хотя, по-моему, прошло более двадцати лет. Но и это еще не все. Я прекрасно знаю из-за чего вы здесь. Вы знаете, что ожидает Зону и весь мир, если вы не остановите запуск генератора S-поля. Я постараюсь посодействовать вам, насколько это будет в моих силах. Карлос кивнул. В костюме химзащиты он почувствовал себя гораздо лучше. Черный сталкер дал ему несколько таблеток антирада, объяснив, что носит их из привычки, а не из-за необходимости. - Спасибо, вам, - молодой шаман от души поблагодарил Алексея Сергеевича, тот улыбнулся уголками губ. - Теперь мне пора. Я постараюсь сделать все, чтобы вам никто не препятствовал, - сказал он. Карлос мог поклясться, что только что Черный сталкер стоял рядом с ним, но стоило ему моргнуть, как тот исчез, будто и не было его вовсе. Подобные слухи ходили про химеру, которая тоже куда-то исчезла. А была ли химера? Был здесь Черный сталкер, или это все привиделось от сильнейшего облучения? Ведь Карлосу лишь чудом удалось избежать губительных последствий, он потряс головой, отгоняя наваждение. Действительно ли Зона таким образом старается помочь ему? В энергетических потоках произошло движение, не значит ли это, что Черный сталкер такой же реальный, как и он сам? Сложно назвать его человеком, но и мутантом, он едва ли является. Размышляя над этим, молодой шаман нашел укрытие за кучами какого-то старого хлама, догнивающего на этих радиоактивных просторах. Карлос намеревался дождаться группу Шутина, как помешать им запустить генератор S-поля он так и не придумал. Комок страха и неуверенности то и дело подкатывал к горлу, но усилием воли ему удавалось заставить себя оставаться на месте. «Монолитовцы» не заставили себя долго ждать. Действия их теперь все меньше напоминали слаженный механизм. Карлос понимал, что будь эти сталкеры, хоть трижды сектантами, но людьми они быть не переставали. А, значит - они боялись, значит, как и он сам испытывали неуверенность и дискомфорт, впереди лежала неизвестность, и если до сего дня все было понятно, и шло довольно гладко, то теперь события вышли из под контроля ни только их лидера – Владимира Петровича Шутина, но и кого-либо вообще. Лишь несколько сталкеров из этого отряда выглядели уверенными в себе. Первый тут же принялся обезвреживать противопехотные мины, а другие прикрывали его от возможных опасностей. Молодой шаман не торопился, он продолжал наблюдение, выравнивая дыхание. «Мне все равно придется пойти за ними. Большинство вооружены, Зона сильно потрепала их, и теперь они ждут нападения каждую минуту. Возможно, достигнув цели, «монолитовцы» потеряют бдительность, и, именно тогда, у меня появится шанс». Шутин, наконец, закончил с подключением всех линий. Аккумуляторы, которые отряд принес с собой, показывали полный заряд батарей. «Повезло, - подумал Владимир Петрович, - ведь часто бывает, что электры каким-то непостижимым образом высасывают электрический заряд из различных аккумуляторных батарей». Один разъем, правда, пришлось перепаивать буквально «на коленке», однако, Владимир Петрович прекрасно знал, что игра стоит свеч. Прошло совсем немного времени, прежде чем контрольная панель ожила. Синхронно щелкнули тумблеры, замигали лампочки, по, неиспользуемым ранее, воздуховодом с хлопком пронеслась первая партия вентилируемого воздуха. Торжество озарило лицо Шутина. Теперь необходимо было подключить генератор, приготовить преобразователи и конвекторы, чтобы все прошло гладко. Для начала, Владимир Петрович намеревался провести два небольших эксперимента, которые успел смоделировать в своей лаборатории. Он собирался перенести всю свою библиотеку на артефакт «пленка», доказать не только поредевшей команде, но и себе самому, что путь их был не напрасен. Требовалось лишь немного увеличить мощность. Специальная шкала на генераторе S-поля показывала мощность аномального излучения, здесь она была сильна, как нигде в Зоне, что и не удивительно. Только шлемы, специально экранированные от «зова» могли сохранить людей в ясном уме и твердой памяти. «Монолитовцы» оставшиеся настороже, и не участвующие в подготовительных мероприятиях по запуску S-поля попытались остановить Седого, но где там? Не задумываясь сталкер открыл огонь по своим. Седой знал все слабые места в экзоскелетах, он не старался убить людей, которые еще недавно делили с ним тяжесть перехода, и все те опасности, и лишения, которые сопровождали его на протяжении всей этой экспедиции, он только хотел вывести их из строя. Точные короткие очереди лишали гидравлику экзоскелетов последних ресурсов надежности, и трое бойцов рухнули на землю, как подкошенные, даже не поняв, что именно произошло. Во-первых, «монолитовцы» не ожидали, что командир откроет огонь, а, во-вторых, были уверены в своей неуязвимости. Но безжалостные груды железа, в которые превратились, вышедшие из строя экзоскелеты, пригвоздили сталкеров к земле. Преследование было решено не продолжать. Кроме Маклера, который остался настраивать аппаратуру, к Шутину вернулись лишь Карандаш и Скан. - Седой совсем спятил, - выдохнул Скан, - он ушел к монолиту… мы не смогли его остановить. - Идиоты! – Владимир Петрович хотел, чтобы его увещевания выглядели грозно, но получилось, скорее устало, - скорее всего его пси-защита пробита, и теперь вы уже ничего не сможете сделать. Останьтесь здесь, пока еще кто-нибудь не пострадал. Маклер продолжал механически выполнять указания Шутина. «Как же так, - думал он, - его слова не были обычным набором штампов, которыми нередко обмениваются бывалые у костра, чтобы произвести впечатление на молодняк. Седой, его закадычный друг, с кем они вместе побывали в стольких передрягах, был не просто дельцом, не просто наемником «монолита», как подавляющее большинство тех, кого называли «сектантами». На деле ведь, «сектантами» были единицы, те боевые машины, кто проходил промывку мозгов, или зомбирование для каких-либо целей группировки. Все как и у всех, ничего сверхъестественного. По началу, оно, конечно, за родину, за Сталина, тьфу, то есть за Монолит, а потом естественная жажда наживы и неплохого приварка взяла верх надо всем остальным, а Седой был слеплен из другого теста. И что же теперь?». - Я пойду за ним, - выпрямившись, сказал Маклер. - Я думаю, вам не стоит этого делать, - ответил Владимир Петрович, - уровень радиации у ЧАЭС и полуразрушенного саркофага слишком высок, как и пси-активность Монолита, я бы на вашем месте, не стал так рисковать. Вы и другу не поможете, и себя не сбережете. Маклер хотел выплюнуть что-то вроде: «Да лучше уж так, чем…», однако промолчал. Глядя в глаза Шутина, он понял, что не способен на этот поступок. Двигаться в неизвестность – это одно, а двигаться навстречу верной гибели – совсем другое. Бывалый коротко кивнул, и вышел в коридор, цементные стены которого показались сейчас особенно мрачными и тесными. «К чему это все? К чему бесконечный поиск материальных ресурсов, если в итоге все остается в той же самой плоскости. Ничего не меняется, и изо дня в день проходит по известному кругу. Что в запериметрье было иначе? Дом – работа, работа – дом. А здесь? Клан – ходка, ходка – клан… больше опасности, больше адреналина, только мужские игрушки в награду за смелость. И так изо дня в день. Монотонно, бесконечно, беспросветно». Ноги сами вынесли его наверх. Оставшийся у сарая одинокий часовой не стал расспрашивать Маклера ни о чем, просто сдвинулся в сторону, освобождая проход, от греха подальше. Маклер шел вперед, не разбирая дороги, просто переставлял ноги. Автомат на ремне волочился следом за ним. Шаг, еще один. Часовой понял, что со сталкером что-то неладно, и направляется он вовсе не в сторону ЧАЭС, как командир отряда Седой, вовсе нет, он шагал точно в центр сильной гравитационной аномалии. Парень сорвался с места, но не успел сделать и трех шагов, как на мир опустилось вязкое марево. Генератор S-поля был запущен. Последнее, что увидел часовой, как Маклер растворился в воздухе, просто исчез, будто бы и не было его никогда. Сталкеру показалось, всего на одно мгновенье, что до того, как тот исчез, рядом появилась какая-то черная тень, но он не решился бы утверждать, что он действительно видел это. Часовой с трудом преодолел расстояние, разделяющее его и вход в подземное укрытие, и тут же почувствовал, что больше не владеет своим телом. Гравиконцентрат, до того не проявлявший особой агрессивности вырос в несколько раз, и сейчас затягивал его не хуже водоворота. Крик застрял в горле. Аномалия схлопнулась с оглушающим хрустом, по остаткам деревянного пола с легким стуком прокатился артефакт «батарейка».
полная версия страницы